Но, скорее всего, речь идет о политике приоритета наступательных вооружений над оборонительными, разработка которых будет вестись теперь только в интересах военно-промышленного комплекса. Ведь он зарабатывает на экспорте этого вида вооружений значительную часть своих валютных поступлений.
Несмотря на определенный цинизм, в сказанном действительно есть свой резон. Дело в том, что абсолютно надежных систем противоракетной, как и противовоздушной обороны, не существует. Во времена войн "доядерной" поры это не имело существенного значения. Важен был процент эффективности зенитного огня. Если оборонительные рубежи преодолевал один самолет противника из десяти, то это считалось серьезным достижением. Значительного ущерба этот единственный самолет уже не мог нанести.
Другое дело – сегодня. Всего один преодолевший заслоны ПВО самолет с ядерным оружием на борту может оказаться решающим аргументом в военном споре сторон. С ракетами дела обстоят еще хуже. По утверждениям специалистов тут считается хорошим результат, когда сбиваются одна-две ракеты из десяти. Возможно, инженеры и конструкторы доведут этот показатель до четырех-пяти. Но это уже ничего не изменит. Оставшиеся пять ракет вполне могут стереть страну-противника с карты земного шара.
Поэтому большинство военных по-прежнему считают, что гарантией мира являются не надежные зенитки, а набитые под завязку арсеналы наступательного ядерного оружия. Поскольку, таким образом, по их логике потенциальный противник будет воздерживаться от нападения из страха перед сокрушительным ударом возмездия. Таким образом, мы незаметно возвращаемся лет, этак, на тридцать назад, во времена господства концепции "гарантированного взаимного уничтожения", которая, якобы, удерживала человечество на краю ядерной пропасти.
Судя по всему, это действительно так. В пользу данного допущения говорит то, что после ухода Сергея Иванова с министерского поста слухи о грядущем пересмотре отечественной военной доктрины окончательно стали реальностью. Вслед за патриархом российской военной науки Махмудом Гареевым, их озвучил на днях начальник главного штаба Военно-воздушных сил, генерал-полковник Борис Чельцов. Да и Совет безопасности подтвердил факт разработки новой военной доктрины. Причем следует отметить, что новая доктрина будет принципиально отличаться не только от "ельцинской", но и от "брежневской". Доктрина времен застоя отрицала возможность превентивного ядерного удара. Новая доктрина не просто допускает то, что Россия может первой применить ядерное оружие. Об этом все чаще с той или иной степенью вероятности заявляют публично наши военные теоретики и практики.
Такие заявления, естественно, может позволить себе только сильная держава, обладающая определенным преимуществом в области стратегических вооружений. Здесь дело обстоит следующим образом. По данным открытых источников, в частности, сайта "Стратегическое ядерное вооружение России", в нашей стране сегодня насчитывается примерно 4400 боеголовок против почти 6000 у США. Правда, американские аналитики настаивают на том, чтобы учитывался и суммарный вес атомных зарядов. Здесь преимущество уже на нашей стороне. Россия располагает боеголовками и снарядами общим весом в 2547,7 тонны, Соединенные Штаты – в 1797,9 тонны.
Но это еще не все. Желательно также учитывать отдельно число наземных и морских мобильных пусковых установок, а также количество стратегических бомбардировщиков. У России и США число наземных установок и самолетов дальней авиации примерно совпадает. Зато морских установок у американцев больше чуть ли не в два раза.
Собственно здесь-то и скрывается суть проблемы. Стационарные ракетные шахты, которым Советский Союз отдавал явный приоритет пятьдесят лет назад в первые годы ядерной гонки, уже не являются гарантией безопасности. Они служат легкой добычей неядерных средств поражения и заметной мишенью для диверсантов. Такие ракеты могут быть уничтожены на земле уже в первые минуты конфликта. России, чтобы подтвердить свои заявленные амбиции, придется приложить некоторые усилия для развертывания мобильных систем наземного и морского базирования. Имеются в виду мобильные комплексы "Тополь" и морские стратегические ракеты нового поколения "Булава". С "Булавой" у российского оборонного ведомства возникли известные проблемы. Поэтому по сведениям, полученным из источников, близких к компании-производителю, основой безопасности нашей страны политическое и военное руководство решило сделать "Тополь".
Это означает, что Россия втягивается в очередную гонку вооружений, какими бы красивыми словами не пытались бы политтехнологи приукрасить этот факт. На днях обозреватель газеты "Washigton Times" не без грустной иронии отметил, что "Москва не может избавиться от мышления времен холодной войны", а Путин, "очевидно, мечтает о воссоздании советской империи и считает США главным противником". Возразить тут нечего. Скорее всего, действительно и "мечтает", и "считает". Поскольку с некоторого времени лично выезжает инспектировать установку "Тополей" на боевое дежурство.
О цене вопроса речи в открытой печати пока не идет. Хотя специалисты уже забеспокоились, так как хорошо помнят, во что обошлось Советскому Союзу непосильное бремя ядерной гонки. Правда, СССР собирался существовать вечно. В то время как в России до "смены караула" осталось меньше года. За последствия поспешных и скоропалительно принятых решений отвечать, видимо, придется уже преемнику.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
