О том, что Медведев станет президентом, было известно еще задолго до выборов — с тех пор, как осенью он был назван "преемником". Но вот: выборы прошли, а инаугурация состоится только в мае. Так что Медведев входит к нам уже больше полугода — и все еще не вошел, еще ничем себя не проявил. Но "в преддверии Медведева" уже успели войти и прочно закрепиться в сознании мифы о нем.
Миф первый — о его "либерализме". Дескать, в отличие от бывшего сотрудника КГБ новый президент станет проводить более мягкую политику (как внешнюю, так и внутреннюю), наступит своего рода "оттепель".
Миф второй — Медведев будет "православным президентом", в то время как его предшественник старался все-таки занять "надконфессиональную" позицию. Православный имидж супруги Медведева, получившей недавно орден РПЦ, и сравнительная воцерковленность ее мужа — все эти факты подпитывают миф о "православной ориентации" будущего президента.
Но в период "междуцарствия" (после избрания Медведева и до его вступления в должность) эти мифы столкнулись с серьезными испытаниями. Арест лидера питерского "Яблока" Максима Резника существенно поколебал надежды на "оттепель".
А еще в феврале произошло событие, которое позволяет поставить под вопрос и предполагаемое "православное измерение" в политике будущего президента. Путин подписал указ, согласно которому отсрочки от армии отменяются для священнослужителей. И поэтому в начавшийся весенний призыв, на который как раз приходится инаугурация Медведева, священники до 27 лет, не имеющие отсрочки по здоровью или учебе, будут призваны в армию. Этот факт и заставил вспомнить о подписи президента под этим указом.
В прошедшую пятницу глава отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов заявил, что призыв священнослужителей будет сравним "с эпохой гонений на церковь". В самом деле, согласно православным канонам, священнослужитель под угрозой извержения из сана не должен брать в руки оружия. Получается, что призыв священников в армию означает полное неуважение к их религиозным взглядам и действительно ставит священнослужителей в ситуацию выбора: или нарушить закон и остаться верным сану, или пойти наперекор вере. Более того, так как указ об отмене отсрочек был подписан 6 февраля 2008 года, священники не могли успеть подать заявления в военкомат с просьбой принять их на альтернативную службу (это надо делать минимум за полгода до начала призыва).
Обычно в священники людей рукополагают в более зрелом возрасте, так что подлежащих призыву диаконов и священников в Русской православной церкви совсем немного (чуть больше сотни). То есть сколько-нибудь существенно помочь укомплектованию армии эта мера не в состоянии. Но зачем она тогда нужна? Может быть, чтобы показать всем излишне надеющимся на полную лояльность нынешней власти к интересам православия, что такой лояльности лучше от нее не ждать? И что власть готова сразу же забыть о прокремлевской позиции многих иерархов РПЦ и пойти против церкви, если это будет сулить режиму хоть наималейшую выгоду? Может быть, призыв горстки священников стоит понимать как напоминание церкви: "Хлебушек-то вместе, а табачок-то врозь". Пожалуйста, пусть патриарх призывает ходить на выборы и приветствует избрание Медведева на пост президента. Президент тоже может сказать о положительной роли православия в жизни российского общества. Но как только интересы власти и церкви разойдутся — ни на какие уступки в сторону церкви лучше не рассчитывайте. И при Медведеве, сколько бы иерархи РПЦ ни приветствовали его избрание, священники как миленькие пойдут служить в армию.
Если в призыв священнослужителей не вложено подобного "мэссиджа", то его остается приписать лишь доходящей до абсурда глупости и оплошности законодателей. Но решение это принималось на слишком высоком уровне — и слишком часто звучали голоса, предостерегающие от него, — чтобы тут имела место какая-то оплошность.
В контексте произошедших событий стоит напомнить и о позиции самого о. Димитрия Смирнова, столь возмущенного призывом священнослужителей на военную службу. Во-первых, протоиерей весьма резко отзывался об альтернативной службе. "В России альтернативная служба создана в угоду 5-7 человек, которые очень много кричат о ее необходимости… И не следует на них обращать внимания". Но когда решили призвать в армию мизерное количество православных священников (ну, не 5-7, так несколько десятков), о. Димитрий вдруг заголосил благим матом, решив обратить на этот "пустяк" внимание публики? Да и теперь-то, когда единственным выходом для священников, подлежащих призыву, является как раз альтернативная служба (впрочем, как уже было сказано, в нынешний призыв священнослужители уже не успеют этим выходом воспользоваться), вспомнит ли о. Димитрий Смирнов, как эту самую службу ругал, обвиняя всех, кто ее предпочитает, в сектантстве и недостатке патриотизма?
Во-вторых, о. Димитрий активно выступает за создание института т.н. "военного духовенства" . Эту инициативу поддержала и Главная военная прокуратура. Согласно данному проекту , к воинским частям должны быть приписаны священники, которым было бы присвоено воинское звание и выплачивалась бы зарплата, частично Министерством обороны, частично — церковью. Эти священники занимались бы задачами "воспитания" военнослужащих. Причем под воспитанием понимается "укрепление армейской дисциплины и повышение уровня патриотизма в войсках". То есть священники должны, согласно этому проекту, стать чем-то вроде политруков, просвещавших советских солдат относительно "правильной идеологии" и "долга перед Родиной".
Но о каком патриотизме может идти речь, когда над солдатами в армии издеваются, морально и физически унижают их? Можно ли в этих условиях проповедовать "христианское смирение" и тем более какой-то "патриотизм"? Может быть, стоит лучше приписать к каждой части уполномоченного по правам человека? Или хотя бы обычного юриста, который мог бы консультировать солдат относительно их прав, рекомендовать, к кому можно обратиться, если эти права нарушаются, помочь в защите этих прав?
Конечно, если рядовой — православный верующий (равно как и мусульманин, как иудей и другие), то он имеет право, даже проходя службу в армии, удовлетворять свои религиозные потребности: например, причащаться, исповедоваться у священника. И это право должно быть ему предоставлено. Хотя для этого совершенно необязательно вводить священнослужителей в число сотрудников вооруженных сил и тем более присваивать им какое-то звание. Ведь священники, раздающие пищу людям в местах лишения свободы, не состоят в Службе исполнения наказаний.
Для рядового, отрезанного от дома, погруженного в безжалостную армейскую среду, общение со священником может стать какой-то отдушиной, каким-то маленьким личным, живым пространством, когда все окружающее бездушно и казенно. Но вот если священники сделаются "православными политруками", как это фактически предлагал о. Димитрий Смирнов, то их присутствие в армии будет не реализацией прав и свобод военнослужащих, а еще одним способом давления на них. "Как, ты недоволен, что тебя избивают и унижают в части, что офицер заставляет тебя строить дачу? Ну так смирись сынок, Бог воздаст. И только не думай жаловаться правозащитникам и в прокуратуру. Будь патриотом…". А как иначе может говорить священник, получающий зарплату в Минобороне и непосредственно подчиняющийся армейскому руководству? Не армия развалена от недостатка патриотизма, а патриотизма нет, потому что армия стала чем-то вроде законодательно санкционированного рабства. Только глупец может быть патриотом и рваться служить Родине в той армии, где унижают и калечат новобранцев. В такой ситуации отправлять священников в части с целью "воспитывать патриотизм" — лицемерие.
Так что возмущение о. Димитрия Смирнова выглядит неоправданным, если вспомнить о его же позиции по данному вопросу. Патриотическое воспитание? Воспитывать любовь к Родине там, где ненавидят человека? Промывать мозги за казенные деньги, прикрываясь саном православного священника? Ну так, сначала сами хлебните этой "любви к Родине". "Ты все пела? Это дело. Так пойди же послужи!".
Священников — жалко. Лицемеров — нет.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
