Новосибирский художник Артем Лоскутов 4 апреля примет участие в дебатах с членом политсовета "Солидарности" Марком Фейгиным на тему "Монстрация" или регистрация?". В интервью Каспаров.Ru Лоскутов рассказал о своем взгляде на "Стратегию-31", дело Мохнаткина и поведение новосибирских милиционеров.
— "Монстрация" или регистрация?
— Я не очень понимаю этот вопрос. Надеюсь, что на дебатах как-то развернут тему шире. С определенных пор мы вынуждены регистрировать "Монстрацию". Подавать уведомление, потому что появилось ощущение, что не все туда приходящие настолько сознательные, чтобы делегировать им право ответственности за их попадание в ментовку. На "Монстрацию" приходят дети, и не хочется их подставлять. Поэтому приходится подавать уведомления, чтобы на мне была ответственность за них. Ладно, если меня заберут, но если еще человек десять заберут?
— В идеале должны ли подаваться уведомления обо всех этих массовых собраниях, шествиях или право на свободу собраний выше этого и ничего не надо согласовывать?
— "Монстрация" идет по движению улицы. Я понимаю, что там транспорт ездит и надо как-то организовать объезд. Что это будет не круто, если на Красном проспекте постоянно будет что-то проводиться. Город встанет. Это нехорошо. Об акциях, связанных с заниманием каких-то важных дорог, а все-таки Красный проспект — это основная магистраль города, нужно уведомлять. Тут важно находить общий язык с администрацией города, а если речь идет о пикетах, то о них, мне кажется, уведомлять не надо. Постоянно мы судимся после каждого пикета и апеллируем к международному праву, где сказано, что нельзя пресекать пикеты, если они не создают опасной обстановки. А милиционеры пишут в рапортах: мешали проходу граждан. Или городские власти говорят, что уведомления нужны, потому что они боятся, что на участников кто-то нападет. Кроме милиции никто особо не нападает пока что.
— "Не мешайте проходу граждан", — это постоянный приказ милиционеров, обращенный к участникам акций "Стратеги-31". Как ты считаешь, акции по 31-м числам надо проводить с уведомлением?
— То, что сейчас происходит, формально массовой акцией не назовешь. Люди выходят на Триумфальную без флагов, без транспарантов. По внешним признакам это не публичное мероприятие в том виде, в котором оно прописано в 54-м федеральном законе.
Я был со своей девушкой Машей Киселевой 31 марта на Триумфальной. Мы видели там только одну бабушку с плакатом, одинокую. У нее был одиночный пикет, и ее никто не трогал. Как ее трогать? Рассыпется.
Вообще такие акции должны проводиться без уведомлений. Это же наше право конституционное.
— Ты согласен с утверждением, что последние акции показали, что "Стратегии-31" пришел конец? Как ты считаешь, люди вообще понимают, зачем они приходят на площадь?
— Надо, наверное, дальше куда-то развиваться. Два года уже этой акции. Нужна динамика, надо менять форму. Два года — слишком много для одного формата, интерес спадает. Пик был, наверное, в прошлогоднем мае, потом как-то все затухло, так что вряд ли "Стратегия" вырастет во что-то большое.
Даже если посмотреть на марш на Кремль, вышли ребята и в конце все свинтились... Что это? Революция, что ли? Они поколебали режим или вернули себе какие-то права?
После Манежки заговорили, что на уличные акции все по-другому стали смотреть. Уже тогда стало грустно от того, что уличные акции станут более массовыми или более агрессивными и превратятся в такое, к чему отношения иметь не хочется.
— Митинги 31-го числа проходят чаще всего по одному и тому же сценарию. Люди выходят, скандируют, их забирают в милицию, отпускают. Как тебе кажется, это уже стало неким ритуалом?
— Это какой-то обман. Как ситуация с "Монстрацией" в Новосибирске. Если будет противостояние с мэрией, то это всем интересно, потому что есть накал страстей. А если не будет, что дальше-то? Также, наверное, и в Москве. Ну, перестанут их разгонять, что дальше? Интрига-то пропадет.
Интрига должна быть не в том, свинтились активисты или не свинтились, а в том, достигли ли они первоначальной цели. Конфликт был там как поставлен? Могут собираться участники акции или не могут? Могут ли реализовывать свои права, гарантированные 31-й статьей Конституции? А теперь интрига опустилась на уровень "свинтят — не свинтят". А на основной вопрос ответ получен: не могут граждане собираться мирно. А так как ответ получен, то пошли другие вопросы: побьют или не побьют активистов? выпустят их из милиции сразу или только через 15 суток?
Вот история с последнего 31-го. Мы с Машей вышли в Москве на Триумфальную. Не с целью "завинтиться", а так, посмотреть. Можно сказать, что мы изображали граждан, чьему проходу мешают протестующие, и делали удивленные лица, когда менты нас пытались вытеснить с площади. Просили пропустить. Когда в очередной раз нас сдавливали куда-то, я заметил кнопку аварийного открытия дверей на наружной стороне пазика, где сидели задержанные. Я нажал кнопку, дверь с шипением открылась, и активисты вместо того, чтобы выскочить на улицу, принялись скандировать: "Россия без Путина".
Наверное, у них были планы, которые я попытался нарушить. Нехорошо говорить, что все участники акции так себя повели, но были и такие. Есть у меня и один знакомый, который коллекционировал количество задержаний за год. Тут тоже не все так однозначно. Когда есть задержания — есть информационный повод. Если ты делаешь массовую акцию — ты ее делаешь для информационного повода. На улице тебя же увидят 20 прохожих, а в прессе прочитают 20 тысяч или больше.
Так что если нет задержания, то и нет инфоповода, но и в ментовку попадать не круто.
— Тем более не все попадают в милицию на три часа, на ночь или на 15 суток в ИВС. Сергей Мохнаткин попал в колонию за то, что 31 декабря, защищая женщину от милиционера, якобы его ударил. По твоему мнению, его посадка — это что? Рутинная работа милиции или некий сигнал активистам?
— Это скорее сигнал прохожим. Таким вот простым людям. Если ты политик, то за тобой кто-то встанет. Если Бориса Немцова задержат, то он отсидит свои две недели, а больше ему не дадут. Ну, может, и дадут, но это грозит общественной кампанией и вниманием общественных структур. А если ты простой мохнаткин, за которого никто не заступится, то и нечего ходить.
Тут важно еще понимать, что он не знал, наверное, правил игры. Не знал, что не надо вестись на ментовские провокации. Бил он этого милиционера или нет — непонятно. Лучше бы погоны рвал, статья была бы меньше.
У нас в Новосибирске за оторванные погоны переквалифицировали статью с 318 на 319. С нанесения неопасных травм до оскорбления. Там условка получилась у парня, полгода исправительных работ условно. А тому, кто ударил по щам мента, дали то ли два, то ли полтора года условно. Лучше погоны оторвать. Статья будет мягче. У меня сейчас такая же статья.
— Но ты не рвал погоны.
— Я не рвал погоны. Я, наверное, как и Мохнаткин, повелся на провокацию со стороны ментов. Но реагировал на нее чуть более сдержанно. Вот и получил дело по более мягкой статье. Какой будет приговор, пока не знаю.
Я прогуливался со своей девушкой и подругой по центру Новосибирска, у памятника Ленина. К нам подошли милиционеры и сказали, что здесь нельзя находиться, а нужно находиться где-то в другом месте. Я попросил их аргументировать их претензии, но аргументировать они не смогли. Вызвали подкрепление, пытались свинтить, пытались тащить в автозак, роняли на пол.
Задержать не смогли, но сделали вид, что я их обидел какими-то словами. Хотя я знал, что эта ситуация серьезная, и даже матом их не называл, когда они меня хватали.
Когда это не прокатило, они попытались задержать меня для установления личности. Потом говорили, что похожий на меня человек украл телефон. И нужно пройти в отделение. А когда они узнали, как меня зовут, то начали говорить: "Да это ты. Это ты — Лоскутов. Это ты же тут пикет антимилицейский устроил".
Это было в воскресение, на следующий день мы написали заявление в прокуратуру, через месяц нам пришел ответ. Слово в слово всем ответили, что в отношении Лоскутова проводится проверка. Потом возбудилось дело.
— Как ты считаешь, второе уголовное дело — это атака на тебя лично или просто ты оказался в ненужное время в ненужном месте?
— Сложно сказать, зависел ли от моей персоны этот наезд. Стычка произошла в сентябре, а с обыском пришли ко мне в декабре. А за это время много событий произошло, которые сплелись. В том числе и шествие на 31 октября, на Хэллоуин.
В конце февраля мне предъявили обвинения. Там два эпизода. Первый — это то, что я якобы оскорбил четырех милиционеров, которые меня задерживали, а второй — то, что я оскорбил полковника Александра Музалева в статье, которую я якобы написал и разместил в своем блоге. Музалев — это начальник милиции общественной безопасности Центрального РУВД города, который после Хэллоуина вызвал меня на беседу. После этой беседы меня арестовали на сутки из-за неоплаченного штрафа.
Вообще же эта ситуация начиналась стандартно. Пэпээсники там всегда пытаются доеб***ся до тех, кто катается у памятника на скейтах и великах. При том, что формально там не запрещено кататься. Главный мент сказал, что запрета нет, что это просто не эстетично. Ну не ментам же эстетикой заниматься!
— А акция на Хэллоуин — это акция в защиту свободы собраний или нет?
— 99 процентов акций на 31-е — это акции в защиту свободы собраний. Человек реализует это право, одевшись в костюм, и идет по улице. Он может крикнуть "Путина в отставку" например. Это его право. Какие тут вопросы?
— На твой взгляд, должен ли человек, борющийся за свободу собраний, помогать тем, кого этой свободы лишили? Например, в Москве запретили парад на день Святого Патрика. Является ли право крикнуть "Путина в отставку" на Триумфальной площади равноценным праву пройти в костюме лепрекона с ирландским флагом по Арбату?
— На мой взгляд, является. И там и там собрание, и там и там одно право. В Новосибирске есть пример, что проводятся дримфлеши, там еще меньше участников, но их не разгоняют. Не разгоняют по той причине, что я не свечусь там как организатор. А был бы я там, было бы все по-другому, я так думаю. Ну да. Это их право собираться. Стоит ли за них впрягаться? Если они этого не хотят, то всяко не стоит, а если они еще и сами говорят, что "Монстрация" — это что-то политическое, а мы тут пузыри пускаем. Ну и бог с ними.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
