Примерно год назад в одном из своих материалов о судьбе "смоленской заложницы" Таисии Осиповой пришлось поделиться наблюдением о том, как ее дело освещалось СМИ. На тот момент нашлось совсем не много изданий, которые хоть как-то затронули ситуацию со сфабрикованным в Смоленске делом.
Тогда ситуация освещалась на сайте, созданном для поддержки кампании в защиту Таисии. Занимался этим в основном муж Таисии Сергей Фомченков. Блог арт-группы "Война" был еще одним источником информации по делу. В то время один из участников группы Леонид Николаев еще мог порой выбираться в Смоленск, где уже начал раскручиваться гомерически абсурдный процесс по делу Таисии, который вел судья Дворянчиков. Отдельная благодарность международной сети правозащитных организаций — Международной организации по борьбе с пытками, которая уже на том этапе приняла дело Таисии Осиповой и стала регулярно задавать вопросы властям Российской Федерации.
За прошедший год многое изменилось.
О деле Таисии Осиповой писали уже практически все российские СМИ, за исключением, пожалуй, "Российской газеты". Не отстают и зарубежные ресурсы. В течение последнего года статьи о Таисии выходили в уважаемых изданиях США, Италии, Испании, Словакии, Финляндии.
Огромную роль в этом сыграла кампания, инициированная Максимом Громовым, в поддержку детей политзеков. История Катрин, дочери Таисии и Сергея, рассказанная на фотографиях Владимира Телегина, вызвала сочувствие у очень многих людей. Весной Владимир Телегин привез часть снимков Катрин с участниками группы "Война" и Юрием Шевчуком в Хельсинки.
Откликом на ту небольшую выставку стала кампания, в ходе которой президенту Российской Федерации были отправлены открытки с коротким требованием от имени ребенка: "Освободите мою маму". За сотнями таких открыток не стояли мощные правозащитные организации. Все было инициировано одной финской женщиной, которая услышала рассказ о Таисии Осиповой на выставке.
Информация о деле Таисии дошла и до тогдашнего российского президента. Когда на встрече со студентами МГУ Медведеву задали вопрос об Осиповой, оказалось, что гарант Конституции уже слышал эту фамилию в контексте "ах, у нас порой выносят слишком суровые приговоры".
Совет при президенте, возглавляемый Михаилом Федотовым, внес имя Осиповой в список для помилования. Генпрокуратура, согласно распоряжению Медведева, провела проверку всех тридцати дел. Хотя доверия к тому, как проводятся подобные проверки, сведено к нулю, тем не менее ход предварительного расследования и суда первой инстанции в деле Осиповой был настолько одиозен, что даже Генпрокуратура была вынуждена признать "определенные изъяны и нарушения в ходе проведенного предварительного расследования".
За этим последовало заявление Медведева о том, что он "готов рассмотреть возможность помилования Осиповой при условии, что она сама напишет ходатайство и признает свою вину". Обратите внимание на формулировку президента — выпускника юрфака и борца с правовым нигилизмом.
Он сознательно подчеркнул необходимость признания Осиповой своей вины, что не является законным требованием.
Со дня своего ареста в ноябре 2010 года Таисия отказывается признавать свою вину, настаивая, что она не совершала инкриминируемое ей преступление. Без сомнения, решение, которое приняла Таисия, отказавшись от подобной милости, было для нее мучительным. Но пойти на сделку со своей совестью она не могла, смыть грязь оговора впоследствии было бы для нее практически невозможно.
15 февраля 2012 года судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда в составе председателя Безыкорновой и судей Румянцевой и Елизаровой отменила решение судьи Дворянчикова о назначении Осиповой наказания в виде десяти лет лишения свободы. Дело было направлено на новое рассмотрение в тот же Заднепровский суд иным составом судей.
Прошел примерно месяц после отмены дикого приговора судьи Дворянчикова, когда я получила письмо от одного из своих коллег. Отвечая на вопрос о том, что дальше делать для того, чтобы вытащить Таисию, он неожиданно написал: "Но ведь дело выиграно. О ней говорил президент. Приговор отменен. Стоит ли педалировать ситуацию?.."
Стоит. Еще как стоит! Дело не выиграно, пока Таисия Осипова находится за решеткой. О каком успехе кампании в ее защиту может идти речь, если новый судья в ходе заседаний кричит на адвокатов подсудимой и на нее саму? Таисия Осипова продолжает оставаться в СИЗО номер 1 города Смоленска. И угроза нового обвинительного приговора не исключена.
Между тем все сложнее становится найти наблюдателей на заседания суда по делу Осиповой.
С одной стороны, лето 2012 года выдалось горячим на катастрофы и расправы. После инаугурации президента Путина полку политзаключенных прибывает не по дням, а по часам. Иные из тех, кто ездил в Смоленск на заседания Заднепровского суда, сами стали фигурантами новых уголовных дел.
Обращения в посольства ЕС и к международным правозащитным организациям о содействии в организации мониторинга суда в Смоленске пока результата не дали. То судебные заседания совпадали с Рождеством или Пасхой, что делало невозможным быстрое принятие решения. То в ответ на обращения Фомченкова приходили странные объяснения о том, что та или иная "организация не располагает финансовыми и человеческими ресурсами, чтобы отправить миссию в Смоленск".
Хорошо, поставим вопрос иначе. Ресурсы, конечно, дело сложное. Но есть документы: решения судов, решения кассационных инстанций, публикации тех журналистов, которые смогли добраться до столь далекого от Москвы Смоленска, есть, в конце концов, адвокаты Таисии Осиповой, с которыми можно встретиться и у которых можно выяснить, что происходит и почему все большее количество людей, ознакомившихся с материалами дела, считает Таисию Осипову не только невинной жертвой системного произвола, но и узником совести.
Итак, 31 декабря 2010 года прокурор Заднепровского района города Смоленска подписал обвинительное заключение в отношении Таисии Осиповой: "Осипова, имея умысел, в период времени до 21.10.2010 года, точная дата и время в ходе предварительного расследования не установлены, в Смоленске самостоятельно приискала неустановленное в ходе следствия лицо, у которого систематически, в целях последующего незаконного сбыта в неустановленном в ходе следствия месте незаконно приобрела наркотическое вещество — героин, после чего из корыстной заинтересованности в целях получения материальной выгоды от наркобизнеса хранила вышеуказанное вещество по месту проживания в целях последующего сбыта…"
То есть именно на основании этого "наркодилер" Осипова была приговорена к десяти годам. Время и место совершения преступления не установлены, так же как и личность наркоторговца не установлены. Осипова получила срок не за продажу наркотика, а за "умысел на совершение преступления". Учитывая, что именно доказательство УМЫСЛА считается наиболее сложной задачей любого следствия, сотрудников смоленского Центра "Э", который организовал и вел дело Таисии Осиповой, можно считать чемпионами сыска.
Они на десять лет упекли женщину за решетку, подведя все под "умысел на совершение преступления".
Доказательную базу составляют показания одних и тех же персон: засекреченной свидетельницы Людмилы Тимченковой, засекреченного свидетеля Дениса Звягина, "нашисток" Семенистовой и Казаковой, опера ЦПЭ Савченкова.
В самом начале этой циничной эпопеи капитан юстиции С.А. Иванова — следователь отдела номер 2 СУ при УВД по Смоленску составляет список лиц, которых необходимо допросить в ходе следствия. Отдельное примечание: "Нет свидетелей защиты".
Как все казалось просто для сотрудников ЦПЭ. Ручные свидетели, ручной суд, никакого внимания. "Акция возмездия" Фомченкову имела все шансы пройти лихо и с задором.
Однако уже тогда стало ясно, что и протокол обыска, и список "свидетелей" были фабрикацией. Во-первых, в протоколе обыска в доме Осиповой было указано, что в момент его проведения Таисия была в доме одна. Но на видеозаписи рядом с Таисией сидит еще один человек в наручниках — Антон Мандрик. Но для ЦПЭ он был лишней деталью, поэтому опер Савченков ему посоветовал "сидеть тихо, если он не хочет тоже оказаться за решеткой". Когда вопрос о свидетеле Мандрике встал в суде, опер Савченков просто заявил, что он об этом забыл.
На судебном заседании 11 июля 2011 года Таисия Осипова дала показания о том, что во время обыска 23 ноября 2010 года опер Савченков заявил ей в ответ на вопрос о том, "когда закончится этот спектакль":
"Вызывай сюда мужа, и этот спектакль закончится".
Опер Савченков сделал все, чтобы спектакль был как можно более ярким. В обвинительном заключении в отношении Осиповой приводятся его показания: "Так как я обладал оперативной информацией о том, что в доме находятся три собаки бойцовых пород, а Осипова владеет травматическим оружием, которое способна применить без предупреждения, задержание Осиповой было решено проводить силами отряда специального назначения".
Видимо, опер Савченков хорошо знал Осипову и имел основания опасаться, что его появление в ее доме чревато риском получить не только гвоздиками по лицу, как довелось губернатору Смоленска. И поэтому герой борьбы с экстремизмом вошел в дом Осиповой на загривке спецназа. Прикрывая себя от грозной нацбольской "наркодилерши", которая и стрелять умеет, и приемами рукопашного боя владеет, и французскими бульдогами себя окружила, как каменной стеной.
Что касается трех собак бойцовых пород, кинологи из сотрудников ЦПЭ явно никудышные. Выдать французского бульдога за угрозу безопасности своим штанам способен только абсолютный "незнайка". Они еще забыли указать кроликов, которых держала Таисия, и зубастого хорька, жившего на кухне, как на источник опасности.
В протоколе обыска в доме Осиповой фигурирует список из следующих конфискованных предметов: пять свертков с героином, десять шприцов, бутылочка с остатками жидкости темного цвета, мобильные телефоны и компьютер, а также меченая купюра номиналом в 500 рублей. Важно, что, согласно материалам дела, обыск последовал немедленно за очередной контрольной закупкой, в ходе которой Тимченкова передала Осиповой 3000 меченых рублей.
Сергей Фомченков дал следующий комментарий этой таинственной детали: " Купюры даже не были мечеными. Менты, согласно документам уголовного дела, заранее просто переписали их номера. Если бы они хотели действительно подловить торговца, то купюры бы пометили спецсоставом, после чего на руках того, кто их взял, остаются следы от краски, которой метят купюры, что является объективным доказательством. Этого сделано не было, так как в реальности не было никакой продажи наркотика, а единственную купюру подложили в тот же комод, что и наркотики. Согласно актам контрольной закупки 3000 рублей, якобы переданные Тимченковой, были следующим номиналом: десять купюр по 100 рублей, две купюры по 500 рублей и одна купюра в 1000 рублей, то есть всего 13 купюр. Согласно протоколу обыска, у Таисии нашли только одну купюру в 500 рублей. Опера и понятые дали показания, что от закупки и до обыска в дом никто не заходил и не выходил. Оперу Смолину на прошлом процессе задали вопрос: "Куда делись оставшиеся 12 купюр?" На что он ответил: "Не знаю, может быть, она их съела". Смешно, конечно, если бы не было так грустно. У меня в свою очередь возник вопрос: если Таисия съела 12 купюр, то почему тринадцатую оставила в комоде? Такой вот черный юмор…"
В решении областного суда при рассмотрении кассационных жалоб адвокатов отмечается, что и в этом вопросе следствием и судом первой инстанции не были устранены противоречия. В заключении судебно-химической экспертизы от 24 ноября 2010 года говорится о том, что изъятое вещество является героином. Однако пять пакетов, изъятые во время обыска, и те пакетики с наркотой, которые засекреченные свидетели Тимченкова и Звягин якобы получали от Осиповой во время "контрольных закупок", организованных ЦПЭ с октября по ноябрь, содержат героин разного происхождения — как природный, так и синтетически синтезированный. Нет ответа на вопрос, почему химическая экспертиза вещества, якобы полученного от Осиповой во время предшествующих обыску контрольных закупок, была произведена не сразу после получения пакетов Звягиным и Тимченковой, а уже после ареста Таисии.
Факт, что анализ вещества, якобы изъятого у Осиповой, а также переданного закупщиками Тимченковой и Звягиным, проводился экспертами без свидетелей и в тот момент, когда вещество перекладывалось из одних пакетов в другие, может свидетельствовать о подмене улик.
Неясно и то, какое отношение имеет к ходу следствия о наркотиках вопрос, поставленный следствием экспертам, которые проводили техническую экспертизу изъятого компьютера: "Содержится ли на представленных носителях информация о деятельности Национал-большевистской партии, разжигающей национальную и религиозную рознь, также имеются ли образцы символики, схожей с нацистской свастикой, со степенью смешения (наиболее часто используемые слова и выражения: нелегальные иммигранты, русские, нелегалы, "Стратегия 31", "Марш несогласных", митинг, акция)?.."
Не было установлено, для чего опер Савченков банальным образом присвоил несколько книг Лимонова во время обыска, о чем впоследствии он также "забыл", как и о незамеченном им свидетеле защиты Антоне Мандрике.
12 января 2010 года судья областного суда Смоленска Войтенко подписывает постановление о разрешении на прослушку телефона Осиповой, в котором, в частности, говорится: "По имеющейся информации, Осипова является женой Сергея Фомченкова, который осуществляет финансирование смоленской ячейки НБП через передачу жене денежных средств".
31 августа 2010 года тот же судья Войтенко подписывает новое постановление о прослушке. Оно гораздо более информативно:
"Денежные средства, полученные от незаконного оборота наркотиков, Осипова направляет на финансирование акций, планируемых и осуществляемых бывшими сторонниками НБП, входящими в состав оппозиционной коалиции "Другая Россия".
При этом нет ответа на вопрос, почему судьи не удовлетворили ходатайства стороны защиты о представлении всех материалов прослушки в суде. Причем подобные ходатайства защита подавала не один, а четыре раза: 3 мая 2011 года, 11 августа 2011 года, 26 августа 2011 года и 21 октября 2011 года. Видимо, дело в том, что Заднепровский суд прекрасно понимает: разрешение на представление суду детализации разговоров Таисии вызовет некий конфуз.
Ведь тогда подтвердится информация о том, что накануне ареста 23 ноября 2010 года, Таисии угрожали по телефону, о том, что ее знакомая Ховренкова, которая, как подозревает Осипова, и стала "свидетелем Тимченковой", предупреждала ее по телефону о готовящейся провокации с наркотиками.
Отдельного внимания областного суда при рассмотрении кассационных жалоб удостоились "засекреченные свидетели". Во-первых, потому что коллегия судей не была впечатлена такими объяснениями "риска жизни и безопасности" свидетелей, как публикации на сайте Грани.Ru. Во-вторых, потому что Таисия Осипова опознала в "Тимченковой" наркозависимую Ховренкову. В-третьих, потому что Осипова смогла лицезреть "свидетеля" Звягина, благодаря недосмотру сотрудников УФКСН и заявить о том, что никогда в жизни не встречала этого человека. Но суд пошел на такое серьезное уголовно-процессуальное нарушение, как предоставление возможности "свидетелю" увидеть Осипову на скамье подсудимых до проведения опознания в суде. Коллегия судей отметила в своем решении об отмене приговора, что "Закон — часть 5 статьи 278 УПК РФ — предоставляет суду право принять решение о допросе свидетеля в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, в целях обеспечения его безопасности, но не исключить его непосредственное участие в ходе судебного разбирательства. Допрос засекреченных свидетелей производился в отсутствии осужденной, что исключило ее возможность использовать право на защиту".
Также коллегия областного суда отметила, что не были устранены серьезные противоречия в показаниях свидетелей обвинения, а именно несостыковки в описании женщины, у которой закупщик Тимченкова приобретала наркотики. В ходе анализа треков звонков с мобильных телефонов было установлено, что лица, указанные в процессуальных документах как понятые во время обыска, физически не могли находиться в это время по месту проживания Осиповой, так как их телефонные разговоры были зафиксированы в других концах города.
В деле Осиповой был сфальсифицирован не только сам факт совершения преступления, не только протоколы обыска. В него также были включены абсолютно фальшивые документы, например характеристика на Осипову местного участкового Писарева. Сам Писарев дал показания в суде о том, что он не мог подписать подобную характеристику, так как на момент ее выдачи уже уволился из правоохранительных органов.
Налицо все основания возбуждать уголовное дело в отношении опера Савченкова и его коллег
не только по факту подброса наркотиков, похищения шести книг Лимонова, но и лжесвидетельство в суде и подлоге. Но в российских условиях это не более чем мечты о справедливости. В то время как у Осиповой их остается все меньше.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
