100-тысячная манифестация в Варшаве в поддержку 200-тысячной манифестации в Париже1 против однополых браков… Католическая Европа шокирована завершением гражданской эмансипации "однопольцев" (назову так, ибо писать "геи" — значит игнорировать "лесби", и вообще эти слова ассоциируются только с рубриками на порносайтах; слово "гомосексуалисты" отдает тюремным формуляром, почти как "отрицательная направленность" или "склонен к побегу"). Я понимаю логику противников такой "предельной эмансипации". С момента регистрации однополых браков религия окончательно признана сугубо частным делом граждан, и уже нельзя притворяться, что в принципе государство-то базируется на христианстве, но в угоду масонам-либералам-социалистам это за последние 50–100–150 лет пришлось несколько завуалировать.
Такой же шок был век назад, когда ввели гражданский брак и священника заменил пузатенький чиновник с триколором поперек чрева. Но тут процесс завершился…
Однополый брак — окончательная констатация того, что отныне государство признает основой семьи любовь, а не воспроизводство потомства.
Собственно, в доиудеохристианские времена функция любви и функция воспроизводства были естественно разделены. Женщина сидела на женской половине и рожала мужу детей. Муж тратил свои запасы семенной жидкости направо и налево — от него требовалось лишь три вещи: чтобы оной жидкости хватало для супруги, чтобы не было хаоса с наследниками и чтобы он мог достойно содержать супругу и законных детей. Потом пришел клерикальный террор, и внебрачный секс превратили в смертный грех, сделав оправданием любви только деторождение2.
Сегодня происходит полная и окончательная дебиологизация брака, а значит, и самого фундамента общества. Консерваторы вроде Михаила Веллера публично горюют, что культура Запада утратила очередную репрессивную функцию, без которой она, дескать, теряет мощь и красоту. Я бы взамен предложил популяризировать идею, чтобы культура репрессировала охотников и рыболовов-любителей, ради своего досужего удовольствия мучающих живые существа. Но мне объяснили, что такая "репрессия" нанесет слишком болезненный удар по последним уютным уголкам каменного века в человеческой натуре, а посему культур-консерваторы ни за что не будут пропагандировать такой "гнет".
Это о подспудных причинах борьбы с "гомосятиной". К сожалению автора, без такого затянувшегося предисловия затруднительны дальнейшие рассуждения.
Четверть века назад я посмотрел трогательный итальянский фильм "Очки в золотой оправе" о бытовой гомофобии в фашистской Италии. Главный лирический герой проводил параллели между гомофобией и начавшейся в Италии антисемитской кампанией. Об этом фильме я вспомнил, когда, инвентаризируя свою видеотеку, посмотрел на даче "Стиляги". Все надо смотреть вовремя. Лет десять назад, когда "Стиляги" задумывались и снимались, это был оптимистический фильм о конечной победе свободной молодежной контрсубкультуры над репрессивностью тоталитарного общества. Вот, дескать, еще один из ударов, добивших вонючий совок. Сегодня — это ультразлободневный памфлет о борьбе свободной молодежи и ЛГБТ-активистов с "путинюгендами" и "православными" дружинниками.
Борьба за однополые браки в Западной Европе сыграла роль возбудителя клерикальной реакции, в России подобная реакция стала преимущественно результатом бархатной партизанской акции Pussy Riot. Но и гей-прайды внесли свою лепту. Добропорядочные защитники "однопольцев" сетуют, что уж "слишком они шумят". Разумеется, все понимают, что
героическими пикетами у ворот Госдуры или митингами на 200 человек однополые браки в России не ввести. Но эти акции выполняют важнейшую роль: они помогают "однопольцам" вернуть себе самоуважение.
Аналогичные процессы происходили 45 лет назад с советскими евреями после Шестидневной войны. Только для молодежи каминг-аутом становилось посещение синагоги, а для отцов семейств — подача заявлений на ПМЖ в Израиль. Сокрушительный разгром воинства друга СССР Насера дал евреям, особенно в соцстранах, чувство национального самоуважения. Евреи переставали чувствовать себя жертвой, приниженным трогательным или комическим персонажем, который высшим комплиментом для себя считал приравнивание к русскому (или иному титульному этносу).
Очень многих подсоветских евреев движение за выезд тревожило и огорчало. Они рассуждали: "Полсотни тысяч уедут, а два миллиона останутся, но уже в категории "подозрительных" — с новыми трудностями с приличным вузом для ребенка, большими трудностями с квалифицированной работой, загранкомандировками…" Так и сейчас. Ну, чего им еще? Клубы есть, галереи есть. Только орать не надо. В степень советской допустимости уже входил и декоративный магендовид на золотой цепочке, и ресторанная "Хава Нагила" на богатой свадьбе, и театр Шерлига, и возможность за бутылкой пройтись по злобности арабов и глупости титульных… Но не курсы иврита и демонстративная и — о, ужас! — легальная "измена Родине"!
Еврейский каминг-аут ого-го как подхлестнул антисемитизм.
И в результате за последующие 20 лет ситуация перевернулась: в Израиль, США и Германию переехало то количество евреев, которые мечтали тихо жить в СССР, а в РФ осталось как раз то количество, которое успело выехать в догорбачевскую эру, Израиль же стал лучшим другом России в общей борьбе с исламистским радикализмом.
Сто лет назад в Восточной Европе (и в западной части Российской империи) считалось совершено неправильно, что "отвергнувшие Христа" имели бы те же возможности для карьеры и социальной динамики. Сейчас точно так же считается "неправильным" полное гражданское равенство "однопольцев", включая создание ими легальной семьи. Они обрекаются на карикатурное изображение в виде отталкивающих и жалких сюсюкающих существ. И также лезут от этого на стенку, как лезли евреи, когда сталкивались с обреченностью вечно быть изображаемыми либо в виде потешных Хаимов и Абрамов из анекдотов, либо в образе безвольных жертв. Как шестьдесят лет назад лезли на стенку афроамериканцы, понимающие, что в школы и университеты они могут войти только под защитой солдат.
"Однопольцам" нужно доказать свою особость и свое право на признание.
Их не устраивает даже "защита" в стиле Юлии Латыниной, которая заявляет, что нечего тут самопиариться, ибо все люди "немного геи". "Однопольцы" понимают, что их восприятие мира и жизни совершенно иное, чем у "разнопольцев" (даже если те и балуются гомоэротикой). Ровно так же, как иудеи понимают, насколько их религиозное видение мира (хотя бы почти полным отсутствием догматики3) отличается от христианского.
"Однопольцам" явно хочется своего эквивалента Шестидневной войны, чтобы проявить ту степень героизма, которая только и дарует в нашем антично-языческом мире должное общественное уважение. От этого митинги, "прайды" и пикеты, от этого несколько истерический тон обличений гомофобии. Со стороны это может восприниматься странно. Но такова логика духовной эмансипации презираемого меньшинства. Лишь бы не быть "дядей Томом", не быть Рабиновичем из железнодорожных анекдотов. Ну, а дальше, как положено: "В этом году — рабы, в следующем — свободные в возрожденном Иерусалиме!"
1Аналогичное дружное решение британского парламента в стране с государственной церковью не вызвало никакого возмущения ни в России, ни в Польше, ни в самом туманном Альбионе.
2 Идея о том, что гонение на "однопольцев" заставит их рожать детей и тем самым улучшать демографический баланс (русского народа, христианской цивилизации, белой расы — нужное подчеркнуть), — одна из самых идиотских идей последнего времени.
3 Каждый иудей знает, что не должен работать по субботам, есть ветчину и молиться на бюстик Моисея. Если он это не соблюдает, он плохо себя ведет, но разночтений по данным вопросам нет.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
