Дискуссия о должном отношении к системным либералам (сислибам) со стороны оппозиции выводит на более общий разговор о стратегиях сопротивления и борьбы в период реакции и нарастающих репрессий.
Евгений Ихлов выступает против "якобинства-большевизма" с манихейским сознанием, за охранение "очага европеизма", за "соблазнение" сислибов и крупных бизнесменов — установление контактов с ними и перетягивание на свою сторону, что убережет от соскальзывания к смуте и жестокой диктатуре, смягчит переходный период при демонтаже режима, обеспечит приемлемый уровень управления. "Единственные две силы, способные по уровню подготовки (компетенция и привычка к масштабу организационной работы) заменить "партию жуликов, воров и детоубийц", — это крупный бизнес и статусные либералы из экспертного сообщества".
Гарри Каспаров не менее убедительно клеймит сислибов как не "попутчиков", а органическую часть режима, прямых соучастников его создания, что означает полную безнадежность их "перетягивания", беспочвенность упований на их "перековку" и деятельную помощь в борьбе против репрессивного режима.
Кто прав? Похоже, правы оба. Прямое противоречие устраняется, если уйти от жесткой дизъюнктивной логики "или-или" и ввести в игру такие усложняющие картину факторы, как разнообразие и изменчивость.
Сислибы и бизнесмены бывают разные. Тот, кто в силу специфики занятий и активов "железно" связан с правящей группой, будет защищать ее всеми силами, поскольку при проигрыше непременно потеряет все нажитое, политический вес, репутацию или даже свободу. Для этой группы верна позиция Каспарова. Кто-то в управленческой и бизнес-элите по объективным причинам гораздо "отвязнее", а по субъективным — гораздо критичнее относится к режиму. Сейчас такие скрытые фрондеры изображают лояльность, но почувствовав близящийся закат режима и перспективность альтернативной политических силы, тут же перейдут на ее сторону. В данном случае однозначно прав Ихлов: запугивать, превращать во врагов влиятельных и ресурсно богатых потенциальных союзников является делом неразумным в любой борьбе.
Между этими полюсами протирается обширная "серая зона", где как раз правит изменчивость. "Рыба ищет, где глубже", — увы, этот оппортунистический принцип в наибольшей мере применим именно к управленческим и коммерческим элитам. Сегодняшняя почти повальная внешняя их лояльность является прямой функцией от соотношения слабости, раздробленности, деморализации и низкой дееспособности и общественной поддержки оппозиции в комплекте с демонстрацией режимом своей силы и беспощадности, при сохранении пусть не популярности, но безальтернативной влиятельности среди населения. Изменится соотношение сил, и, к бабке не ходи, тут же будет на глазах рушиться лояльность режиму многих сислибов и бизнесменов, подобно тому, как в конце 1980-х годов толпы советских функционеров вдруг обернулись "демократами".
Так что коренной вопрос в споре состоит не в том, "клеймить" или "соблазнять" сислибов и крупный бизнес, а в том, как сделать оппозицию и протестное движение более сильными и привлекательными.
Здесь же положение на сегодняшний день вполне тусклое. Принятая оппозицией стратегия на неуклонный рост массовости митингов ("когда выйдет на улицу миллион, режим падет") явно дает сбой. Власти удалось перевести уличные акции в поле либо прямой силовой борьбы с последующими репрессиями участников (Болотная площадь 6 мая 2012 года), либо в формат унизительных "разрешенных митингов" с откровенным нагибанием "гражданской свободы" ограждениями, рамками, обилием полиции, стоящими наготове автобусами с ОМОНом и автозаками.
Оба типовых ответа протестного движения оказываются вполне ожидаемыми и очень "русскими". Меньшинство, закусив удила, зовет на новые бои, в лобовую атаку, несмотря на очевидное силовое преимущество противника. Большинство же склонно "убечь" за рубеж или во "внутреннюю эмиграцию" (с ворчанием и руганью в Сети — нынешней замене советских кухонь).
Идея создавать новые возможности для потенциальных союзников и новые угрозы для противников, чтобы склонить их к переговорам и уступкам, развернутая в статье "Стратегии протеста в период реакции", сохраняет значимость, но, пожалуй, преждевременна: ни на возможности, ни на угрозы у оппозиции нет пока ни сил, ни настроя, ни драйва.
Рискуя показаться этнически непатриотичным, я бы предложил присмотреться к китайскому пути, точнее к их стратагемам, среди которых есть и рассчитанные на явное силовое преимущество противника.
Среди 36 наиболее ходовых и известных стратагем1 наиболее адекватными смотрятся две: более активная и более пассивная.
Стратагема 2: "Осадить Вэй, чтобы спасти Чжао". Когда противник наступает превосходящими силами, не надо принимать этот безнадежный бой. Нужно найти ахиллесову пяту у врага и ударить по ней. Обычно это тыл, ресурсная основа, каналы подпитки и поддержки.
Стратагема 4: "Спокойно ждать, когда враг утомится". На самом деле "пассивность" здесь заключается только в уклонении от лобовых столкновений, суть же стратагемы заключается в том, чтобы неявными и небольшими усилиями поставить противника в невыгодное для него положение, в результате чего его сила, сплоченность, питающие ресурсы будут истощаться.
Как применить эти принципы в сегодняшних российских условиях — предмет для размышлений и обсуждений. Здесь укажу только на основные естественные поля борьбы, где власть и ее функционеры объективно уязвимы.
Правовое поле. "Хамсуды" используются в качестве инструментов репрессий, а это всегда предполагает ложь, подтасовки, нарушения, а значит, есть повод для формальных апелляций, протестов, встречных исков. С помощью обмена опытом, формами апелляций и исков в Сети вполне можно развернуть кампанию изматывания постоянно жульничающего соперника на этом поле. Главное направление — готовить в массовом порядке иски касательно всех правовых нарушений со стороны режима.
Грамотно составленные, обоснованные иски станут, к тому же, правовым фундаментом для будущих люстраций конкретных нарушителей, а это уже сейчас способно их если не дисциплинировать, то удерживать от крайне пагубных деяний (необоснованных арестов, обысков, "кривосудия", принуждения к фальсификациям на выборах и т. д.).
Обогащение и потребление оплотов и слуг режима. Речь идет как о разоблачении коррупции (блестяще начатой и ведущейся "РосПилом" Алексея Навального), так и предании гласности информации о тратах руководителями и чиновниками, не соответствующих их официальным доходам (о покупке дворцов, вилл, яхт, самолетов, земельных участков и т. д.), о наличии зарубежных счетов.
Разоблачение лжи и демагогии. В прессе, в Сети, на всех публичных мероприятиях создавать обстановку нетерпимости к обманам, подтасовкам, фальсификациям. Донесение до широкой публики той простой мысли, что систематически лгущая власть нелегитимна и губит страну.
Государственные финансы — борьба против гиперцентрализации бюджетов. Хорошо известно, что лояльность аппарата насилия, "вертикали власти" и местных элит держится на принципе "один дающий — много берущих". Пока есть чем одаривать держиморд, они будут продолжать послушно и/или истово "мочить" и "винтить" «несогласных». Поскольку власть фактически объявила протестному обществу войну, становится не совсем ясно, насколько оправданно поддерживать своими налогами насильников. Но не следует это понимать как оправдание обычного ухода от налогов. Приемлемые суммы нужно платить, но не в общую "кубышку", которой будет распоряжаться правящая группа, а в создаваемые местные общественные фонды, средства которых будут прямо направляться на местные же нужды. По возможности оппозиция должна составлять коалицию с местными властями и бизнес-сообществами как в официальной позиционной борьбе за федерализацию бюджета, так и в создании местных фондов и в управлении ими.
Реальные нужды населения. Власти, ориентированные на лояльность и "вертикаль", редко успевают адекватно отвечать на жизненные запросы местных жителей. Предлагать альтернативные решения, показывать, почему власти от них отказываются или не способны их реализовать, — прямая задача оппозиции в любой стране.
Российские жулики и воры за границей. Похоже, за рубежом уже рассеялись все иллюзии относительно сущности путинского режима. Это отношение начало выражаться в акциях типа американского "закона Магнитского" и грозных резолюциях Евросоюза. Пока такие действия только озлобляют и сплачивают правящий класс в России, а надо, чтобы раскалывали. Наши граждане, честно заработавшие на приобретение роскошной недвижимости за рубежом, разумеется, имеют на это право. А много ли таких, особенно среди чиновников и представителей привластного бизнеса? Полезной была бы норма обязательного обращения зарубежных муниципалитетов при каждой такой покупке крупной недвижимости к представителям местной российской общественности, независимым антикоррупционным комитетам типа "РосПила": нет ли претензий к покупателю роскошной виллы или яхты на Ривьере или во Флориде у его земляков?
Нормально ли поддерживать отношения с украденной компанией, например нефтяной? Насколько оправдана банковская тайна, причем не только на Кипре, для резидентов стран с криминализованным режимом? Не является ли откровенное издевательство над правом и правосудием экстерриториальным преступлением, которое должно попасть в ведение Интерпола?
Много подобных вопросов можно и нужно задавать. Жулики и воры, все, кто используют насилие и репрессии, фальшивые уголовные дела против политических противников, нигде не должны чувствовать себя комфортно и безопасно.
Трудно сказать сейчас, насколько данные стратегии перспективны и реализуемы, но одно можно утверждать точно: слабая невыгодная позиция в борьбе с превосходящим в силе беспощадным противником требует не наивных упований на "решительный бой" и "марш миллионов", а постоянной изобретательности и гибкости, проб, работы над ошибками и новых проб.
1 Стратагемы, изначально изобретенные для сугубо военных целей, мягко говоря, не нагружены гуманизмом и моралью. Иногда создается впечатление, что за событиями российской политики стоит вполне сознательное использование стратагем, таких как: "Убить чужим ножом" (убийство Анны Политковской), "Грабить во время пожара" (захват "ЮКОСа"), "Поднять шум на Востоке, напасть на Западе" и "Ловить рыбу в мутной воде" (кампании против "кощунниц" и "пропаганды гомосексуализма"), "Скрывать за улыбкой кинжал" ("Нет ничего страшного, что НКО объявят себя иностранными агентами"), "Сманить тигра с горы на равнину" (зачем обсуждать с Навальным обоснованность его антикоррупционной борьбы, когда можно самого его привлечь за "Кировлес") и т. д. Оппозиция не имеет права быть морально неразборчивой в средствах. Предлагаемое в статье использование второй и четвертой стратагем, на мой взгляд, безупречно и в нравственном, и в правовом отношении.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
