Судья Людмила Москаленко признала фигуранта "болотного дела" Михаила Косенко виновным в участии в массовых беспорядках и насилии в отношении представителя власти. Судья сочла, что Косенко "применил в отношении омоновца Казьмина насилие, опасное для его жизни и здоровья".
Пока Москалено читала приговор, на улице полиция задерживала людей с плакатами в поддержку политзаключенного и тех из собравшихся, кто подвернулся под руку. Параллельно "стражи правопорядка" призывали людей расходиться с "несанкционированного пикета" — таковым им казалась невероятно длинная очередь в суд. После суда свое мнение о приговоре высказала сестра "узника Болотной", его адвокаты, свидетели и независимые эксперты.
Под громкое скандирование: "Свободу Михаилу Косенко!" и "Позор прокурорам!" — судья буквально слово в слово зачитала обвинительное заключение. В своем решении она сослалась на то, что доводы защиты якобы были полностью опровергнуты прокурором. На прошлом заседании гособвинитель действительно подверг критике показания свидетелей защиты. При этом из его слов следовало, что они не могут выступать свидетелями, потому что "не видели участия Косенко в драке" (все они сообщили, что видели драку, и единогласно подтвердили, что Косенко к ней отношения не имеет).
Не понравились прокурору и видео, доказывающие невиновность Косенко. Гособвинитель заявил, что на них изображен какой-то другой эпизод столкновения между Казьминым и демонстрантами. Что это за "другой эпизод", нельзя даже предположить, потому что сам Казьмин заявил, что оказался втянут только в одну драку. Кроме того, на видео стороны защиты видны те же действия свидетелей и участников события, что и на видео стороны обвинения. Единственное и ключевое отличие — ракурс съемки.
Общественный защитник в "болотном деле" Дмитрий Борко после приговора рассказал собравшимся о доказательствах, которые так легко отмела Москаленко. "Защите удалось найти два видео, снятых с других ракурсов, нежели видео Следственного комитета.
По этим записям драки видно, что Косенко находился от нее на расстоянии пяти метров. Кроме того, защита нашла свидетелей, которые стояли рядом с Косенко. Все они подтвердили, что Михаил не делал ничего противозаконного",
— пояснил Борко.
На невиновности Косенко настаивает и Олег Орлов из центра "Мемориал". Он был свидетелем по делу и видел процесс изнутри. Правозащитник уверен, что он прошел с обвинительным уклоном. Орлов оказался в тот день рядом с Косенко и подтвердил, что "узник 6 мая" стоял рядом с ним и не делал ничего противоправного (на видео это также видно). Никаких ударов Михаил не наносил. "Единственное движение, которое он сделал, — взмахнул руками", — заметил Орлов, который сделал в тот момент ровно то же самое — это произошло, когда дерущиеся упали в метре от них обоих.
Защитники отмечают: боец ОМОНа Сергей Лукьянов — единственный свидетель, который "узнал" обвиняемого (остальные свидетели обвинения на Косенко показаний не дали). Но рассказал он об этом за закрытыми дверями: вопреки закону судья не пустила на заседание ни одного наблюдателя, включая журналистов. Борко рассказал о том, что Лукьянов давал крайне путаные и нечеткие показания, которые, в общем, сводились скорее к тому, что он видел драку. В подробностях полицейский "плыл".
На записи же видно, что повалил Казьмина на землю некий крепкий человек в маске, затем омоновца били еще двое неизвестных следствию людей. Один из них нанес полицейскому жесткий удар ногой в голову (травма Казьмина — сотрясение мозга). Личность этого человека также не установлена.
При этом сам раненый полицейский в своих показаниях в ходе суда сообщил, что у него нет претензий к Косенко. Он не видел, чтобы "узник 6 мая" бил его. Казьмин в тот день не ограничился только этим ключевым, но сухим фактом: он пожелал Косенко выздоровления и сообщил, что не хочет, чтобы тот сидел в тюрьме.
Сестра Михаила Ксения Косенко после приговора старалась не давать волю эмоциям. В своем коротком слове после приговора она отметила, что ее брат не совершал вменяемых ему действий и не нуждается в принудительном лечении. Она считает, что шансы на оправдательный приговор после апелляции минимальны, но тем не менее собирается пройти все возможные пути до конца.
Высказал свое мнение перед собравшимися поддержать "узника Болотной" правозащитник и бывший политзаключенный Александр Подрабинек. Он был свидетелем в процессе — 6 мая 2012 года он стоял какое-то время рядом с незнакомым ему тогда Косенко.
Подрабинек считает, что этот приговор — первый настолько яркий случай использования карательной психиатрии после распада СССР.
Правозащитник уверен, что он обозначает готовность власти двигаться по этому пути дальше. Решение по делу Косенко стало определенного рода поворотным пунктом: теперь мы живем в стане, где есть официально одобренная карательная психиатрия.
"Надо понимать, что освобождение от ответственности в виде тюремного срока из-за психического нездоровья — это такая иезуитская формулировка.
Пациенты психиатрических клиник еще более бесправны, чем люди в тюрьме, а заключение в психиатрической больнице фактически может длиться бессрочно
— заключение в стационаре могут продлевать каждые пять месяцев. Это очень жестокий способ свести политические счеты".
Он предостерег собравшихся от того, чтобы верить власти, которая будет утверждать, что якобы проявила гуманизм в отношении психически больного человека. При этом Подрабинек подчеркнул, что у Косенко действительно есть психологические проблемы, но он абсолютно вменяем.
Напомним, что назначенная судом психиатрическая экспертиза в Институте имени Сербского признала Косенко опасным для себя и окружающих. Кроме того, врачи сочли, что он не может участвовать в процессе. При этом, вынося свое заключение, они опирались на текст обвинительного заключения и менее чем часовую беседу.
Как утверждают независимые эксперты, врачи Института имени Сербского фактически не учли данные двенадцатилетнего наблюдения над Косенко по месту учета (никакой динамики в его болезни не наблюдалось, работавшие с ним специалисты однозначно опровергали возможность опасности для общества). По их мнению, экспертиза содержит голословные выводы, грубо противоречит фактам и, кроме того, внутренне противоречива. Произвольную замену одного диагноза на другой, более тяжелый и требующий иного лечения (которое будет вредно, если экспертиза ошибочна), врачи Института имени Сербского не объяснили, клинические данные проигнорировали.
На основании этих и многих других особенностей выданного Институтом имени Сербского заключения Независимая психиатрическая ассоциация России назвала его "политическим использованием психиатрии". Автор критического анализа этой экспертизы Юрий Савенко также высказал после приговора свое мнение о процессе.
Человек, одним из первых открыто указавший на наличие в СССР карательной психиатрии, считает, что дело Косенко доказывает, что общество вступило в фазу, "когда психиатрия снова выполняет политический заказ". Критерием общественной опасности обвиняемого в этом процессе, по сути, выступил один единственный факт — его выход на санкционированный митинг.
Неадекватность экспертизы Института имени Сербского, согласно заключению психиатрической ассоциации, доказывает и весь ход процесса, в котором "узник Болотной" активно участвовал. Косенко тщательно изучил материалы своего дела, задавал свидетелям и потерпевшему очень точные и острые вопросы. Во время процесса он содержался в камере с несколькими людьми. Никаких конфликтов с ними у него не возникало, никакой агрессии Косенко не проявлял.
При этом на похороны матери судья его не отпустила, мотивировав это как раз тем, что политзаключенный опасен для окружающих.
Противоречие с отсутствием какой-либо заботы о безопасности сокамерников Косенко Москаленко не смутило.
Адвокат "узника Болотной" Дмитрий Айвазян также уверен, что Косенко вменяем. Специализирующийся на медицинских вопросах защитник отмечает, что состояние, в котором находится "узник 6 мая", по принятой в России Международной классификации болезней (МКБ-10) не входит в перечень "больших неврозов", не является шизофренией, а лишь свидетельствует об определенных трудностях. Айвазян подчеркнул, что состояние Косенко не менялось все двенадцать лет наблюдения и измениться не может, потому что является не болезнью, а особенностью личности.
Адвокат также отметил, что если до приговора Косенко мог попасть под амнистию, то сейчас уже не может — пациентов психиатрических больниц амнистия не касается. Айвазян надеется, что его подзащитный будет переосвидетельствован. Он подчеркнул, что на суде спрашивал эксперта, вынесшего заключение, на каких основаниях Косенко был признан опасным для себя и окружающих, и тот не смог дать ответа.
Айвазян считает решение суда репрессивным. Он уверен, что Косенко фактически жестоко наказали за то, чего он не делал.
Другой адвокат "узника 6 мая" Валерий Шухардин отметил, что защитники не раз просили о повторной, более тщательной стационарной экспертизе, но суд "просто игнорировал все ходатайства".
"Вряд ли на этом этапе удастся этого добиться, но, конечно же, мы в очередной раз заявим это требование в суде второй инстанции. Но какой будет ответ суда? Я думаю, что скорее отрицательный. Хотя, конечно,
в данном случае повторная экспертиза необходима уже хотя бы потому, что предыдущая была проведена больше года назад — состояние здоровья Михаила могло измениться".
При этом все защитники Косенко подчеркивают, что намерены подавать апелляцию и пройти столько инстанций, сколько потребуется. Общественный защитник Борко рассказал, что регулярно общался с "узником Болотной" в ходе процесса, и он поразил его своей выдержкой, мужеством, ясным умом.
"Дай Бог любому, попавшему в такую ситуацию, сохранить такое мужество, получить такую поддержку, как Михаил получил от сестры и многих других людей. Миша Косенко — удивительный человек",
— закончил свою речь Борко, и несколько сотен собравшихся поддержали его слова аплодисментами.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
