"Креативный класс" до сих пор не может свыкнуться с мыслью, что его выступления зимой 2011/12 не были самым крупным протестом за годы "реформ". К примеру, по масштабу и значимости "рельсовая война" шахтеров в 1998-м сильно превзошла "болотный протест". Власть тогда выполнила множество требований трудящихся, но исключая политические — тут шахтеров предали системные партии.
"Рельсовые войны" 1998 года стали апогеем борьбы трудящихся и пенсионеров России за свои экономические права и интересы на пике "реформ". Всероссийская акция протеста началась 13 мая 1998 года в Печорском угольном бассейне, но уже через два дня центр борьбы стал перемещаться в Кузбасс. 15 мая Транссибирская железнодорожная магистраль была перекрыта в районе Анжеро-Судженска. На рельсы вышло несколько тысячи шахтеров, пенсионеров, безработных и представителей бюджетных организаций. Они требовали от отставки президента России, прекращения закрытия предприятий без предварительного создания рабочих мест, погашения задолженности. В результате железнодорожные составы вынуждены были следовать по обходному маршруту.
Действия горняков Анжеро-Судженска получили широкий общественный резонанс и в итоге явились прологом масштабной "рельсовой войны" в Кузбассе. 16 мая уже работал областной штаб забастовщиков (Координационный совет городов Кузбасса).
Председателем областного стачкома был избран представитель Анжеро-Судженска В.Фокин. Стихийный протест стал принимать более организованный и масштабный характер.
Всероссийскую акцию протеста поддержали горняки Воркуты и Ростова-на-Дону. Угроза железнодорожных блокад в Екатеринбурге, была Омске и Иркутской области. Однако самой болезненной точкой в транспортной системе России являлся блокированный Транссиб.
20 мая солидарность с Анжеро-Судженском проявили другие города Кемеровской области — Прокопьевск и Юрга. В итоге сообщение между севером и югом Кузбасса было прервано, блокировалось большое сибирское кольцо, а также железнодорожное сообщение с Томском. Пикетчики пропускали только местные электрички, а также поезда стратегической важности и с гуманитарной помощью для шахтеров. В результате полностью была остановлена перевозка пассажиров и грузов на Дальний Восток и обратно.
20 мая по распоряжению губернатора Тулеева в Кемеровской области была объявлена чрезвычайная ситуация. Координационный совет городов Кузбасса обратился к участникам акции с предложением пропускать поезда к местным предприятиям и, таким образом, смягчить экономическое положение в регионе (это был первый шаг в череде последующих уступок трудящихся).
Пикеты на железных дорогах решительно поддержали работники многих предприятий и организаций Кемеровской области, представители мелкого и среднего бизнеса, сельские жители. Настроения пикетчиков выражали плакаты и транспаранты, которые были установлены вдоль Транссиба и имели похожее содержание: "Ельцина в отставку!", "Сменить курс реформ!", "Национализация предприятий!", "Дайте людям зарплату, а детям пособие!", "Не надо ставить учителя на колени!", "Верните бесплатную медицину!"
Через пять дней блокады Транссиба, в связи с расширением географии протестов и отсутствием адекватной реакции со стороны федеральной власти, основными требованиями пикетчиков стала отставка президента и правительства. Вместе с тем четкие требования имели только трудящиеся и безработные Анжеро-Судженска. В других городах Кузбасса, а также в Координационном совете конкретная программа действий и требований отсутствовала.
Шахтерские требования поддержали Росуглепроф и Федерация независимых профсоюзов России. Кроме того, Генеральный совет ФНПР призвал зарубежные профсоюзы бойкотировать поставки угля в Россию, что сделало бы правительство РФ сговорчивее. Протестное движение трудящихся России было поддержано и на международном уровне в лице заявлений компартий Сирии, Греции и Италии. Дополнительные силы участникам Всекузбасской акции протеста придало решение о поддержке их действий со стороны депутатов Законодательного собрания и Общественной палаты Кемеровской области. Всю ответственность они возложили на органы государственной власти.
По решению правительства РФ в угледобывающие регионы были отправлены 5 мобильных бригад налоговой полиции, ФСБ и МВД. Но это не остановило протестное движение в угольных бассейнах страны.
Отсутствие внятной позиции федерального центра подталкивало региональную власть менять свое отношение к происходящему — местные элиты начали выдвигать сепаратистские требования. Так, Аман Тулеев говорил, что "выдача зарплаты не решала коренных проблем, необходимо было добиваться экономической самостоятельности Кемеровской области".
Фактически Тулеев предложил бастующим "разменять" их протест на сепаратизм (кстати, это хороший пример того, что может произойти в будущей России при ослаблении федерального правительства и ухудшении экономической обстановки).
Призыв губернатора к необходимости сворачивания блокады Транссиба в регионе не был услышан. Наоборот, обстановка продолжала усугубляться. Утром 22 мая на рельсы вышли шахтеры Междуреченска. В результате железнодорожные перевозки в Кузбассе оказались полностью парализованы.
Федеральная власть все-таки была вынуждена реагировать на рост радикальных действий в Кузбассе и других шахтерских регионах. 22 мая комиссия во главе с заместителем председателя правительства Олегом Сысуевым прибыла в бастующий регион. Он заявил, что будет рассматривать только экономические вопросы и предложения, а политические требования невыполнимы, так как для отставки президента Ельцына нужны более веские причины.
На сторону правительственной комиссии в этот момент встали члены Координационного совета городов Кузбасса. Это стало вторым шагом на пути предательства интересов трудящихся.
Члены КС обратились к шахтерам с предложением прекратить блокаду железнодорожных путей. Но пикетчики не прислушались к их мнению. Таким образом, акция протеста приобретала неуправляемый характер, и последствия действий забастовщиков становились все более непредсказуемы.
Правительственная комиссия вынуждена была подписывать документы протестующих, не особо задумываясь о последствиях. Так, например, в Протоколе по Анжеро-Судженску первый пункт требований гласил: "Отставка президента РФ". И заместитель председателя правительства Сысуев подписал данный документ. К тому же горняки стали получать деньги из федерального бюджета, что делало их сговорчивее. 23 мая пикетчики Междуреченска с рельсов ушли, и движение по югу области было возобновлено.
24 мая одновременно в Анжеро-Судженске и Юрге была снята блокада главного хода Транссибирской железнодорожной магистрали в Кузбассе. Правительство пообещало до 1 июля 1998 года трудящимся и пенсионерам области погасить долги по зарплате и пенсиям, решить многие вопросы социальной защищенности. В случае невыполнения условий, указанных в протоколах, участники акции на железной дороге оставляли за собой право возобновить акцию протеста в той же форме. В этот же день, 25 мая, губернатор отменил чрезвычайное положение в Кемеровской области. На этом первый этап "рельсовой войны" в Кузбассе закончился.
Перекрытие Транссиба принесло Кемеровской области "золотой дождь". Министр путей сообщения Николай Аксененко, прибывший в составе правительственной комиссии на переговоры с пикетчиками, выделил анжерским шахтерам на погашение долгов по зарплате 50 млн. руб., а юргинским маш-заводчанам — 20 млн. Из Пенсионного фонда поступило 100 млн. руб., благодаря чему в области были закрыты все долги по апрельским пенсиям и начаты выплаты пенсий за май. Были разблокированы госрезервы, начали поставлять лекарства и т.д.
В течение июня правительство РФ так и не выполнило большинство взятых на себя обязательств. 30 июня 1998 года Координационный совет городов Кузбасса поставил в известность вице-премьера Сысуева о невыполнении подписанных протоколов и инициировал пикетирование железной дороги в городах Анжеро-Судженске, Юрге и Прокопьевске. Месячное перемирие между забастовщиками Кемеровской области и правительством РФ завершилось, "рельсовая война" продолжилась с новой силой.
В течение 1-2 июля железная дорога пикетировалась по восемь часов в день. В акции участвовали жители Анжеро-Судженска, Юрги, Прокопьевска, Междуреченска, Осинников, Топок, Ленинска-Кузнецкого и Новокузнецка. Губернатор поддержал требования трудящихся, но вновь высказался против блокады Транссиба. Ни первого, ни второго июля правительство не предприняло каких-либо мер для ликвидации кризисной ситуации. В итоге на третий день протеста трудящиеся, безработные и пенсионеры Анжеро-Судженска, Юрги и Топок вновь перекрыли важную транспортную магистраль. Беспрепятственно шли только пассажирские поезда и электрички. Протест подхватили в Киселевске, Кемерове, Белове, Ленинске-Кузнецком, Междуреченске. Главным требованием пикетчиков стала отставка президента Ельцына и правительства. Среди экономических требований основным являлось погашение задолженности по зарплате и пенсиям.
Второе "стояние на рельсах" было более организованным, нежели первое. Десятки организаций (даже те, которые раньше не участвовали в забастовках) прислали своих представителей. Обстановка была накалена до предела. Рядом с участниками блокады Транссиба находились спецподразделения милиции и ОМОНа, готовые в любую минуту выполнить приказ об освобождении железнодорожных путей.
Вскоре в Кузбасс прибыла правительственная комиссия во главе с первым заместителем министра топлива и энергетики И. Кожуховским. 6 июля Тулеев обратился к пикетчикам с просьбой открыть движение поездов. В этот же день топкинские рабочие прекратили блокирование железнодорожной магистрали. Другие шахтерские города юга Кузбасса ограничились только моральной поддержкой, так и не "встав" на рельсы.
Таким образом, путь с запада на восток был открыт, а юргинцы и анжеро-судженцы вновь держали в блокаде только Томск. Большого смысла данная акция уже не имела. 7 июля на путях Кузбасского отделения дороги простаивали только 17 грузовых поездов, блокированных на главном ходу Транссиба и в Томском железнодорожном узле.
В то же время Координационный совет городов Кузбасса, расположенный в Анжеро-Судженске, обратился к жителям региона с просьбой о поддержке акции и вновь подтвердил свое требование — отставку Ельцына. Действия пикетчиков решительно поддержало Законодательное собрание Кемеровской области. 11 июля произошла встреча представителей бастующих городов Кузбасса с правительственной комиссией. Обе стороны выразили готовность к переговорам. Камнем преткновения стала последовательность осуществления переговорного процесса. Правительственная делегация выступала за схему: "разблокирование — комиссия — переговоры". Позиция участников акции выглядела иначе: "комиссия — переговоры — разблокирование". По-прежнему, никто не хотел уступать.
В итоге после 10 дней блокирования магистрали каких-либо положительных изменений в разрешении конфликта не произошло. Правительство не торопилось встречаться с пикетчиками. Ситуация осложнялась скоплением опасного груза на железнодорожных станциях региона.
13 июля губернатор обратился к забастовщикам Юрги, Анжеро-Судженска и Осинников с предложением покинуть рельсы до приезда правительственной комиссии. В этот же день в области приступила к работе бригада Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД России.
Предложение губернатора встретило неоднозначную реакцию в забастовочной среде. В Юрге, например, 14-15 июля, с целью демонстрации своей солидарности с пикетчиками, на рельсы вышли рабочие еще нескольких цехов и подразделений машзавода. 15 июля к блокирующим Транссиб машиностроителям присоединились еще 3 тысячи человек. Участники протеста твердили: "Никому теперь не верим".
Обстановка осложнялась и отсутствием выполнений даже экономических требований протестующих. На 15 июля в Кузбасс поступило только 67% от обещанной суммы (по задолженности по зарплате и пенсиям).
И тут произошел третий, основной шаг предательства интереса протестующих. Действия Тулеева по недопущению блокады Транссиба поддержали все региональные общественно-политические силы, в том числе обком КПРФ.
На пикетчиков нарастало и информационное давление, лидерами которого являлись центральные СМИ (четвертый, уже мене знаимый шаг предательства интересов трудящихся "прото-креативным классом").
19 июля заместитель председателя правительстваСысуев все же прибыл в бастующий регион и привез в Кузбасс 730 млн. рублей. К тому же правительство сообщило Тулееву, что договорилось с Японией о кредите в 400 млн. долларов на развитие угольной отрасли. В этот же день все блокады железнодорожных магистралей в Кузбассе были сняты, а сами пикеты отодвинуты от полотна дороги на 50 метров.
Выступая перед кузбассовцами, Сысуев признал ошибку тактики, которую правительство применяло в мае, чтобы разблокировать Транссиб. Оно подписало "заведомо невыполнимые протоколы", лишь бы открыть магистраль. Далее вице-премьер предупредил, что не намерен ездить по городам и предприятиям, чтобы решать их проблемы.
Жесткая и уклончивая позиция вице-премьера явно не удовлетворила членов областного забастовочного комитета. Однако противопоставить какие-либо контраргументы они не смогли, а сил для дальнейшей борьбы было недостаточно. На этом второй этап "рельсовой войны" в Кузбассе прекратился.
"Рельсовая война" в июле 1998 года преподала на будущее всем оппозиционным силам важные уроки:
1) Инициатива ведения переговоров с представителями правительства РФ постепенно перешла от лидеров забастовочного движения к губернатору. Урок — никаких посредников в переговорах.
2) Стихийный характер и нечеткость задач пикетчиков. Урок — иметь несколько "уровней" требований, от минимальных до максимальных. Добиваться поэтапного выполнения требований, от меньшего к большему.
3) Во главе протестующих оказались лидеры трудовых коллективов, а не политических организаций. И это правильно. Как мы видим, лидеры партий в 1998 году вскоре предали трудящихся. Это же произошло и во время протестов зимой 2011/12, когда системные партии, прошедшие в Госдуму на голосах недовольных, быстро забыли о манифестантах. А позже, самые вероломные из них — "Справедливая Россия", и вовсе перешла в наступление на права протестующих.
4) Активное участие в акции приняли не только шахтеры, но и представители других профессий, а также работники бюджетных организаций и пенсионеры. Это хорошо. Чем шире социальная база протеста, тем он мощнее.
(Три последних фото — протесты и столкновения шахтеров с ОМОНом в Междуреченске, 2010 год)
(Цитаты: Вестник Томского государственного университета. История. №3, 2010)
+++
Настоящий протест в России может быть только социальным
Что же такое настоящий протест и как власть испугалась простых людей, показали митинги против монетизации льгот в январе 2005 года.
В Твери проходит самая массовая акция, которую видел город за последние несколько лет: численность более 5 тысяч. Народ клеймит позором властные структуры и расходиться не собирается. Губернатор не выходит. Пенсионеры перекрыли три центральные улицы города, заняв всю площадь перед администрацией города. Администрация Тверской области блокирована, транспорт по ул. Советской не ходит. Также блокирован Тверской проспект и перекрыты трамвайные пути. Фактически перекрыты две самые главные улицы Твери. Попытку ворваться в здание администрации области сорвали спецвойска (черная форма). Дороги по-прежнему блокированы. Мэра Лебедева встретили криками "позор" и он убежал.
! Орфография и стилистика автора сохранены
