Темы работ в основном связаны со злободневными социальными и политическими процессами. Например, работа художника из Ижевска "Голодовка педиатров". Граффити, исполненное на улице и перенесенное в зал московского кафе, по композиции похоже на знаменитую "Троицу" Андрея Рублева, но здесь все три изображенных персонажа облачены в белые халаты докторов, а на их шеях висят фонендоскопы. Работа посвящена событиям весны 2013 года, когда ряд детских врачей Ижевска в знак протеста против урезания зарплаты объявили голодовку. Событие практически не было замечено СМИ.
После бессонной ночи, посвященной монтажу выставки, кураторы московского проекта активист Станислав Решетнев и петербургская художница Александра Качко рассказали Каспаров.Ru о “Голосе улиц”.
— Как возникла идея проекта?
Александра: Нам захотелось обратить внимание людей на стрит-арт, и мы решили сделать выставку. Я заметила, что мало кто воспринимает всерьез это направление, хотя в стрит-арте поднимается много разных драматичных тем и проблем. Просто форма подачи несколько хулиганская и отталкивает "серьезных людей", которые привыкли воспринимать искусство только в галерее. А мы взяли и преподнесли это именно так — и зрители заинтересовались.
Станислав: Хотя мы не акцентируем внимания именно на протесте, он неотделим от содержательного стрит-арта. Когда автор размышляет на актуальные темы, это получается местами достаточно резко.
— Стрит-арт сейчас в моде, и даже в программке мероприятия, устроенного районной префектурой, можно встретить это словосочетание. Чем ваш проект отличается от других?
А.: Ну, здесь главная разница в принципе организации. То, что сейчас выдается за стрит-арт в России, — это инициатива сверху. Например, какой-то чиновник хочет стать любимым молодежью, и он устраивает легальную резервацию для рисования — заброшенный завод под снос или промзону. На это выделяются колоссальные деньги из бюджета: на краску, на менеджеров, которые собирают молодых художников, и зачастую за деньги же они разрисовывают стены. Привозятся "звезды" стрит-арта из-за границы. Потом в этих зонах проводятся коммерческие фестивали с продажей модных напитков, одежды и обуви.
Естественно, эскизы работ проходят отбор и цензурирование, там нельзя поднимать конфликтные темы и говорить про политику. То есть по сути это не отличается от "слива протеста", когда снаружи кажется, что художникам дают возможность рисовать и им уже не нужно таиться и делать нелегальные работы, но на самом деле это просто дизайнерская роспись стен, увеличивающая коммерческую привлекательность конкретного пространства. И все это, напомню, за наши с вами деньги. Власти нужно усмирить уличных художников, чтобы они больше не выходили на улицу. Так же, как “белоленточные” митинги нужны были для создания видимости послаблений со стороны режима и усмирения протеста.
Мы же — низовая инициатива. Наши участники делают работы на улице, что называется, от души, а мы их находим в Интернете, на улице или по личным связям. Мы максимально экономим, находим способы удешевить производство работ. Если бы не добровольцы, у нас бы вообще ничего не вышло с выставкой в Москве.
— Насколько интересен стрит-арт в России?
А.: Конечно, в Британии Бэнкси — уже признанный современный художник, чуть ли не национальное достояние. В России же такого нет и не будет, пока что интерес к искусству в массах отсутствует вообще. Это идет из Советского Союза, где Хрущев назвал художников педерастами в 1962 году на выставке авангардистов. Мы замечаем и сегодня подобные реакции людей в кафе. Поэтому я считаю, что вся наша арт-индустрия — сфера деятельности узкой прослойки интеллигенции, ориентированной на Запад. В этом плане наша выставка тоже отличается — мы выставляем во многом народное творчество. Можно сказать, мы противопоставляем себя и официозным институциям современного искусства тоже, потому что они делают искусство ради искусства, удовлетворяя свои кураторские амбиции. Мы же делаем искусство ради активизма, для художников, которых никто не выставляет.
Наши участники зачастую не имеют художественного образования и используют простые методы нанесения изображений: трафареты, плакаты, стикеры, коллаж. Их работы довольно просты и доносят идеи, которые легко понять. И даже это порой вызывает возмущение в духе "на лоб себе налепи". Обществу нужен ширпотреб и фастфуд, что тут скажешь. Я уверена, что это часть государственной политики отупления народа в целях его контролирования и усмирения, об этом говорят реформы в области образования и науки.
— Как получилось, что в этот раз неформальные уличные художники, люди, принципиально не готовые оплачивать залы, аренду и прочее, нашли общий язык с владельцем кафе, частным предпринимателем? Можно ли назвать это вторжением стрит-арта в обывательскую среду?
С.: Да, история необычная. Нам тоже в диковинку, как удачно совпали интересы организаторов и площадки. Но так получается, что нам в любом случае нужно такое место, куда был бы свободный доступ для посетителей. И лучше всего подходят такие общественные места, как кафе и кинотеатры — в обычное время их стены никак не заняты, их бизнес состоит в другом. А мы приходим и занимаем их.
Другое дело — аудитория. Тут да, готов согласиться, что она более состоятельная, чем обычный горожанин. Но в этом тоже есть смысл: мы доносим общественные настроения со всей России и этим людям, отстраненным от таких настроений. Мы уже видели первую реакцию посетителей. Кто-то возмутился неприличным жестом Лимонова, двое посетителей обратились к администратору с тем, что их оскорбляет "Путин ест мозг", но в целом мы увидели интерес. Работы разглядывают, находят то, что близко. Например, я видел, как девушки поддержали антипатриархальные работы ZOA art.
А.: Мне кажется, это тоже что-то вроде акта искусства — использовать коммерческое заведение в некоммерческих целях. Когда люди приходят и не покупают еду, а смотрят работы. Не знаю, на что рассчитывал хозяин, ведь посетители обычно оставляют прибыль, но тут он ничего не имеет.
— Как проходил отбор работ? Была ли цензура? Политическая, социальная, религиозная?
С.: Для нас очень важно избегать влияния личных предпочтений на принимаемые работы. По сути, фильтров два: соответствие тематике и наличие адекватной художественной формы.
Тут есть некоторая проблема. Поскольку мы выставляем работы в общественном месте, конечно, мы можем показывать не все, что есть на улице, и даже не все то, что возможно показать в галерее. Посетитель не знает, что его может ждать неприятное соседство, когда идет на бизнес-ланч. Кроме того, часто в стрит-арте используется мат или поднимаются темы, за которые по закону возможно наказание. Например, пусть даже очень красиво нарисованный призыв убивать людей.
А.: Да, мы остаемся в рамках закона, но на экспозицию попадает то, что было на улице, — это главный критерий.
Выставка "Голос улиц" проходит в кафе "Город. Social cafe", по адресу: пл. Победы, д. 1, корп. 6.
Тивур Шагинуров
Вы можете оставить свои комментарии здесь
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
