Мэр Москвы Собянин выпустил в ноябре 2012 года постановление №614 — ПП о работе по освобождению земельных участков от незаконно размещенных на них объектов с перечнем на 2593 подлежащих ликвидации объекта. Первая после прочтения постановления реакция — кто допустил это тотальный захват городских земель, почему не наказывают чиновников за это?
Знакомые с городской системой управления знают, что осуществить монтаж или строительство без разрешения власти в Москве невозможно. Нарушителя обнаружат не позднее двух дней существующие службы, начиная с управы, административной инспекции, СЭС и других, на многочисленность "отстегивания" которым так часто жалуются предприниматели. Павильоны, палатки, ангары возникают по воле чиновников после решения управы по размещению объекта и согласия префектуры. До заключения договора аренды земли потребуется большая работа с архитекторами города — оплаты кадастрового плана, градостроительного заключения, проекта самого объекта. Оформление после ряда согласований завершается актом ввода объекта в эксплуатацию.
Тогда о каком незаконном размещении может говорить мэр Собянин?
Может говорить, если чередой манипуляций трансформировать "законное" в "незаконное", но все равно не может снести их без нарушении статьи 35 Конституции России, являющейся актом прямого действия, в которой говорится, что только суд может лишить гражданина собственности.
Однако Собянин сносит, не боясь уголовного преследования.
Он забивает основное конституционное право гражданина частоколом своих постановлений и инструкций, и "карманный" суд, ссылаясь на них, гнобит москвичей по полной программе.
В Москве систему разорения предпринимателя организовал предыдущий мэр Лужков. Прессинг предпринимателя начинается с краткосрочности договора аренды, который прерывают, не дав окупить затраты, и без объяснения причин не продлевают его. А чтобы "обосновать" ваше разорение, Лужков ввел понятие о капитальных сооружениях, и если твоя собственность не подходит под этот аршин, ты будешь вне закона и она будет снесена.
Он ввел порядок регистрации собственности и одновременно создал барьеры на пути ее осуществления. На этом посыле в Москве построена вся работа разрешительных служб, способствующих уничтожению малого и среднего бизнеса. При этих же структурах образовались (одно зло рождает другое) и паразитируют десятки контор, пестрящих в Интернете с предложениями за деньги зарегистрировать любую собственность. Поздно!
Нынешнее государство вывело наше с вами бытие из правового поля.
При сегодняшнем "суде" власть, уничтожившая в нарушение Конституции вашу собственность, выиграет у вас любой процесс, и никакие бумаги не помогут. Но самое отвратительное в этой идеологии то, что власть не только лишает вас собственности, но и настаивает, что вы виноваты в этом хотя бы потому, что вы есть.
Своими действиями Лужков убеждал москвичей, что незаконное сооружение объекта не имеет срока давности, и мы наблюдали по телеканалам разрушение частных домов, простоявших более двадцати лет для отбора земли под поместья. Чтобы понять дикость такого подхода, представьте, что, обнаружив молодого человека без оформленных после рождения документов, власть не решает проблему посредством признания случившегося, а убирает ее, как это делал семьдесят лет назад главный советский людоед. И общее двух политических систем в том, что та и сегодняшняя власти плевали на Конституцию.
В России существуют два вида управления — территориальное и отраслевое, так вот первое предусматривает в обязанностях руководителя предвидение возникающих проблем, происходящих на территории района, округа, города, и их решение. Власть вместо обеспечения в правовом порядке выполнения статьи о защите собственности принуждает граждан доказывать чиновникам свое право на нее. Нагляден пример амнистии в садово-дачном хозяйстве, переносимой из года в год (слово-то употребили о садоводе, как о преступнике). Почему он должен быть амнистирован? Кого он должен убеждать, что это его (если он не вступает в сделку или судится) собственность?
В последние годы советской власти в Москве существовало около 20 тысяч строений, не оформленных властью в установленном порядке по причинам бурного освоения московских территорий, на которых отсутствовали земельные планы, милицейские адреса и другое. Но в период капитализации эта ситуация стала для чиновников поводом для изъятия земель по причине отсутствия "отвода" или неоформленной собственности. В этом суть работы сегодняшнего чиновника любого ранга — продавать разрешение на аренду, строительство, пользование, добычу, эксплуатацию и, отнимая чужое, создавать себе продукт для дальнейшей реализации. Это возможно в России только при попрании конституционного права собственности.
И вот на эту унавоженную коррупцией землю Москвы был посажен Собянин, который из всех пороков городской системы, как откаты, взятки, рейдерство, рост цен, тарифов, мизерность зарплат, вычленил главную проблему Москвы — торговые палатки на улицах, которые приказал снести, уничтожив без решения суда частную собственность, а потом и узаконивает беспредел вышеуказанным Постановлением, и проводит более масштабную зачистку.
Кого "зачистил" Собянин? Тех москвичей, которых государство, разорившее московские предприятия, лишило работы. Тех повязавшихся на обман власти о преимуществе рыночной системы и конкурентности. Тех, которые на последние деньги под залог квартир завели свое дело, тех, которые дали работу согражданам? И как говорили в моем детстве — ну и кто ты после этого?
Почему это не сделать, как в цивилизованных странах? Надо убрать сооружение — обоснуй и компенсируй частнику убытки.
И был бы москвичу отец родной, а так получается уголовник.
Или пресса сообщала, что Собянин, пригласив к себе фискальные службы, дал указание на проверку и на выдворение из Москвы торговой сети "Магнит", которая, имея лучшую репутацию по показателю "цена — качество", завоевывает предпочтения москвичей. А куда девать тысячи москвичей, служащих прогнанной Собяниным фирме, а хотят ли москвичи лишиться услуг магазинов "Магнит"?
Что это? Зачистка конкурентов, гнобение "не несущих", или он, как истый большевик, взял на себя экономическую функцию рынка?
Неужели он не понимает, что, обанкротив тысячи предпринимателей, он поимел такое же количество непримиримых мстителей. Мы наблюдали в девяностых годах, как массы рассерженных людей выгоняли из зданий партийных организаций персонал, но в отличие от сегодняшнего дня они не имели ничего личного к тем функционерам центральных аппаратов. У него положение другое. Его относят к той категории во власти, которую оппозиция называет ворами. Он не думает, что те 20 тысяч москвичей, которых он лишил созданного на последние деньги бизнеса и отдал под расстрел безработицы, простят ему и не придут в час икс вытаскивать его за волосы из кабинета.
Не думает — и дал команду по "потрошению" промышленных зон города, наплевав на частную собственность и главный закон страны, охраняющий ее.
А теперь о мифе хорошего хозяйственника Собянина.
Жизнеспособность города определяют отлаженные службы инженерного обеспечения, в которых тысячи высококвалифицированных москвичей обеспечивают город всем необходимым, и кто бы ни стал мэром, москвичи не дадут ему разрушить инфраструктуру города.
Сегодня не мэр управляет проблемами города, а проблемы управляют мэром. Он все время за последние полгода прибегает с пустым ведром тушить пожары. Надо было дожидаться массовой гибели пассажиров автобуса, чтобы начать расчищать город от неквалифицированных шоферов-эмигрантов, наводнивших московский извоз дряхлыми автомобилями, о чем два года твердили в средствах массовой информации. Бросился разгонять рынки и сооружать мигрантские лагеря, как будто проблема возникла вчера, а в Бирюлево и вообще решает проблему мигрантов методом "закрыть и отобрать", создавая бесправием еще и продуктовую напряженность москвичам, и в первую очередь в Бирюлево.
Государственная пропаганда объявляет его отличным хозяйственником, опуская тем самым планку мэра с управленца-политика до уровня завхоза. Таких "отличников" в России тьма, которые, работая на государственной службе, по-хозяйски создали свое многомиллионное личное состояние и, как рачительные хозяева, держат его за границей.
Телевидение убеждает нас, что он много строит в Москве. Те, кто в курсе аппаратной работы, знают, что участие мэра в строительстве заканчивается после принятия им решения, что строить, за счет каких средств и кем, определяя тем самым направление финансового потока. Затем объект попадает в процесс реализации с сотнями производственных связей и процедур, осуществляемых москвичами. Весь смысл работы нынешнего мэра-хозяйственника при небывало огромном бюджете Москвы — это "освоение капитальных вложений", независимо от экономической целесообразности и хозяйственной необходимости строительства. Ни для кого не секрет, что с бюджетного строительства идет весь "кормеж". А когда мы слышим трескотню об укладке плитки и устройстве велосипедных дорожек — это такая мелкотравчатость уровня даже не руководителя префектуры, а управы. Однако и этим можно похозяйствовать — "курочка по зернышку".
Вот присоединение нового коридора, почти анклава, к Москве впечатляет по своему вызову здравому смыслу. Но это с наших окопных позиций. Совсем другую конфигурацию обретает присоединяемая территория, наблюдаемая с вершины власти. Она видится как колоссальный кусок потенциального распила и дележа, обещающий Собянину побить рекорд Лужкова, сколотившего состояние непосильным трудом на госслужбе. Или обещание построить в Москве самый крупный парк в мире при разрухе "внутрянки" жилого фонда Москвы и нищете ряда сословий города — пенсионеров, студентов, санитаров и других. Все эти популистские проекты убеждают несведущих и смешат профессионалов.
Годами Москва вопит о коррупции в городских структурах — префектурах, управах, энергохозяйствах, ЖКХ, правоохранительных органах, — переросшей в постоянно ухудшающуюся острополитическую проблему, а Собянин делает вид, что ее нет. Более того, когда ему сообщают о фактах коррупции в его структурах, он иезуитски игнорирует обращения, устраивая "испорченный телефон".
Мы, москвичи, не хотим никак осмыслить то, что не может коррупционная власть бороться с коррупцией и отрезать свою же руку и что в нашей жизни все проблемы переродились в политические и основное зло в Москве — коррумпированный режим власти, типичным представителем которой является Собянин.
