Меня всегда умиляли "высокоинтеллектуальные" товарищи, которые, заслышав о нации и национальном государстве, делают презрительную гримаску: "ну позвольте, какой национализм? это было актуально два века назад, в эпоху глобализации национальная идея уже никого не может зажечь, это все осталось в прошлом".
Такие "интеллектуалы" напрочь забыли о "бархатном" разделе Чехословакии, об отнюдь не бархатном разделе Югославии, который закончился совсем недавно, с отделением Косово в 2008 году. Ребята, дорогие, если вы еще не поняли — принцип национального государства (да-да, со всем присущим ему этнокультурным привкусом) до сих пор является определяющим для Европы.
Подчеркну — для Европы, для региона, где основной политической моделью является демократия. Вот в Африке, да, продолжают жить в границах, прочерченных еще колонизаторами поверх этнических различий. Там "многонациональность" сойдет — диктатору не очень важно, что его поданные говорят на разных языках и относят себя к разным народам, потому что политический процесс вообще никак от населения не зависит.
Если Франция, Италия, Германия особенно не заморачиваются по поводу nation state, так это потому, что они его у себя уже построили — после череды войн, взаимных территориальных претензий, кровавых революций, депортаций. Тем, кто этого еще не сделал, нацбилдинг еще предстоит.
События на Украине — это душ холодной воды для всех любителей поумничать о "постнациональном" мире. Что, если не национальное чувство заставляет украинцев идти под удары дубинок, под резиновые и неризиновые пули, лишаться глаз, пальцев, жизни? Идея нации больше не работает? Но что мы тогда видим на Майдане?
"Как эти люди способны выносить все это, я не понимаю. Я больше пятнадцати-двадцати близких разрывов светошумовых гранат за раз вынести не в состоянии" — удивляется Аркадий Бабченко. Ответ один — национальное чувство. Оно и только оно в современном мире может вдохновить людей на такое.
Чем нынешние события в Киеве принципиально отличаются от мартовской революции в Берлине полуторавековой давности? Тогда только в Берлине погибли сотни человек, но в итоге впервые был созван общегерманский парламент, который фактически положил начало немецкому национальному государству. Борьба за свободу и борьба за нацию — это одно и то же.
Кстати, уже в 1848 году власти пытались списать национальную революцию на происки иностранных агентов: "Так как их [бунтовщиков] упорное стремление проникнуть во дворец давало право опасаться с их стороны грубых выходок и оскорблений моих храбрых и верных солдат, то оставалось только очистить площадь при помощи кавалерии, последняя шла шагом и имела оружие в ножнах, причем у двух пехотинцев ружья выстрелили сами по себе. Благодарение богу, никто при этой не пострадал. Шайка злых людей, но большей части иностранцев, несмотря на розыски, скрывавшаяся целую неделю, совершенно извратила это обстоятельство, чтобы такою ложью способствовать проведению своих злых планов, и породила в пылких душах моих верных и дорогих берлинцев мысль о мести за невинно пролитую кровь".
Удивительно, но Янукович и некоторые российские комментаторы продолжают мыслить в парадигме прусского короля.
P.S. Не буду комментировать содержание украинского национального проекта. Его реализация, как и реализация всякого другого национального проекта, зависит исключительно от обстоятельств. Деятели немецкого национального движения в 1848 году видели в составе будущего немецкого национального государства Австрию, ага. Намек понятен?
Берлин, 1848
Украина, 2013
! Орфография и стилистика автора сохранены
