Начавшаяся полемика между двумя направлениями либерального оппозиционного движения (назову их условно "популисты" и "ригористы") по крымскому вопросу своей схоластичностью напомнила мне споры по такому крайне болезненному двадцать лет назад вопросу, как православие (шире, христианство) и антисемитизм. Тогдашнее либерально-западническое ("меневское") течение в русском православии постулировало очень упрощеный вариант его разрешения: поскольку для истинного христианства антисемитизм неприемлем (ссылались даже на слова философа Бердяева, что антисемитизм — это хула на Богородицу), то антисемиты — это такие лжехристиане. К сожалению, такой простой вывод только прятал драматизм темы, поскольку антисемитизм на самом деле очень тесно связан с традиционным христианством, а антииудаистская полемика, в т.ч. скрытая, это важнейшая часть христианского наследия. Более того, антисемитская компонента в каждой из христианских церквей и направлений значительней, чем сильнее она считает нужным апеллировать к традиционным народным представлениям, к средневековому наследию. Впрочем, ровно то же самое относится и к отношению церквей и христианских объединений к поддержке национального патриотизма, этнических движений, военной службе, смертной казни и прочим вещам, которые должны были привести в ужас основоположников христианства (или, обеспечить им, в том случае, если они бы разделяли взгляды своих продолжателей по данным вопросам, почетные места в том самом составе Синедрионе, названном "кровавым*", или, допустим, при дворе царя Ирода-мл.).
Все это длинное предисловие понадобилось мне, чтобы показать как сильно связывают представления среды идеологов, которые к этой среде обращаются.
Рискованное сравнение оппозиционеров с богословами понадобилось мне как реплика на доводы "ригидных либералов" "популистам". Вот после победы антикриминальной революции российское общество, воспламененное идеями права и справедливости, с отвращением отбросит индоктринацию путинистского агипропа и свободный народ России гордо вернет свободному народу Украины Крым и Донбасс. Возможно, в рамках некоей виндикационной* процедуры, организованной международными судебными инстанциями. Дескать, не мы равнодушно распоряжаемся судьбами миллионов людей, но лишь склоняем выю под ярмо верховенства закона.
Та будущее гипотетическая революция против путинизма, которую излишне поспешно провозгласили на проспекте Сахарова в июне 2012 года, а потом открыли на Евромайдане в декабре 2013 года, принято называть "Антикриминальной", поэтому ее сторонников позволю себе называть "антикримами". С моей точки зрения, правильнее было бы назвать ее Антикоррупционной. Такие антикоррупционные революции, направленные на свержение коррумпированных полицейских диктатур шли со второй половины 80-х: Индонезия, Филлипины, Пакистан... Потом их заслонили антикоммунистические революции в Восточной Европе и России. С зимы 2011 года они вновь вспыхнули, получив название "Арабская весна". Это революции, объединяющие самые широкие социальные коалиции, и совершаемые с самыми простыми целями: передать власть от диктаторского клана побеждающим на честных выборах партиям; прекратить (ввести в социально приемлемые рамки) казнокрадство и коррупцию; прекратить полицейский произвол; сделать юстицию и администрацию прозрачными и следующими законам. Такой вот мелкобуржуазный идеал "государства протестантской этики" - честного, скромного и работящего.
Под такую программу объединять очень легко, она не содержит никакого утопизма, ни каких отчаянных планов построить царство прав человека или рай социальной справедливости. Но одновременно, программа Антикрима не требует от своих последователей никакой особенной духовной дисциплины, самовоспитания. Программы демократически-правозащитных движений обязывают к серьезной внутренней работе, требования социальной справедливости во многом обязывают к сдерживанию множества естественных человеческих стремлений. От последователей тоталитарных революций требуется готовность к аскезе и мученичеству. Доблесть Антикрима — это часто лишь стойкость безоружного демонстранта и отвага баррикадного борца на финальной стадии режима.
Поэтому победа Антикрима в России, как это показал опыт Украины, Туниса и Египта***, не несут с собой никакого нравственного преображения общества. Поэтому честные выборы, борьба с коррупцией, люстрация, судебная реформа — все это не отменяет ни национализма, даже в самых его крайних формах, ни кровожадности и ксенофобии обывателя.
Это, если угодно, наиболее антиинтеллигентская по своей духовной сути революция — просто-напросто триумф честного лавочника, наконец-то превратившего чиновника в своего слугу. Античное восстание "поддатных рабов". Никакого либерте, эгалите и фратерните — государство в своих "лавках" перестает обвешивать. Романтическому интеллигентскому идеалу "обнимитесь, миллионы" и прочим "Одам к радости" здесь просто нечего делать. Не напрасно советская и вообще левая интеллигенция вплоть до 70-х годов так опасалась фашистской компоненты в антибюрократическом и антикоррупционном движении мелкой буржазии (ныне — средний класс).
Надо быть готовым к тому, что на первых после победы Антикрима честных-пречестных выборах популизм и национализм станут главной фишкой партий и кандидатов. Тем более, что ведь все участники выборов будут стоят на нерушимой платформе победившей антикорруционной революции (побежденные же чохом попадут под действие Указа-Декрета-Закона о люстрации).
Между прочим, фигуры Михаила Ходорковского и Алексея Навального на первой, триумфальной фазе Антикрима вполне могут оказаться на ключевых государственных или революционных постах. За Ходорковского — несомненный опыт организатора, в т.ч. сложного производства, знание экономики и финансов, знание жизни (10 лет общения с простым народом), знание всех проблем юстиции и госуправления, безусловное стремление разрушить коррупционно-репрессивную машину. На тот довод, который готов сорваться с языка оппонента, отвечаю, что в массовом понимании - это еще два плюса: а) значит — умный; б) не будет чикаться с мусульманами и кавказцами.
Алексей Навальный, как живой символ антикоррупции, разумеется, также будет вознесен Антикримом. Более того, выразительный пример "истинно-народной" "Новороссийской революции" очевидно заставит все мало-мальски умеренные круги, включая и значительную часть бывшей путинской номенклатуры, поддержать наиболее умеренный состав руководства Антикрима.
Так уже было во время Февральской революции в России 1917 года. Так было в нашей стране и после Августа-91, схожее произошло 21-22 февраля 2014 года в Киеве. И как средство отвлечь массы от "углубления революции" и от экономического "популизма", дозированый национальный вопрос всегда казался "элитам баррикад" незаменимым. Уже сейчас можно предвидеть, что на выборах в будущее Учредительное собрание (или кому там доверят принимать новый Основной закон) главным сделают не расширение местного самоуправления и не выписывание баланса ветвей власти, а простое и соблазнтельное требование отменить статус национальных республик в Федерации. С соответствующим провоцирующим эффектом.
Примем во внимание, что у поднятых протестной волной лидеров Антикрима довольно долго не будет своей "Чеки", чтобы быстро заткнуть рот "вредящим революции демагогам". Или им придется заключать союз с очень мрачными силами прежнего режима, готовыми обеспечить им эффективную силовую составляющую. Но тут поучителен опыт августовских победителей, которым очень быстро понадобился и работающий политический сыск, и исправно выполняющие приказ омоновцы, и нерассуждающие вояки. Которые все это получили и тут же стали заложниками своих спасителей-защитников.
И вот теперь, представим, как в условиях разгула страстей и соревнования в демагогии, вожди Антикрима начинают решать Крымский вопрос. Добавим, что крах путинизма снимет страх перед репрессиями и ничто не сможет остановить несчастных крымчан, уже совсем поверивших, что наконец-то они сами начнут решать свою судьбу.
Берусь утверждать, что даже самое первое известие о подготовке к "справедливому возвращению полуострова Украине" станет поводом для почти всеобщей политической стачке и огромным громокипящим митингам. Таким же страстными, как те, что начнуться вслед за распространением в Махачкале и Казани новостей о том, что согласно новой конституции они обречены выбирать между статусом российской области и статусом некоего бантустана.
Крымчане будут справедливо опасаться, что вернувшаяся "законная власть" не только начнет интенсивную украинизацию, но и припомнит тех (т.е. припомнят завистливые соседи и конкуренты), кто сотрудничал с "русскими оккупантами". Словом, Крым реально взорвется.
Очень возможно, что бросятся на крымскотатарских активистов и национальномыслящих украинцев, которые ходом событий будут обречены стать опорой Киева. Поэтому я очень боюсь, что автоматическая "реституция" Крыма приведет к настоящей гражданской войне на полуострове. В лучшем случае, Крым будет ждать участь Ольстера или Кипра, разделенных стенами из бетона и ненависти и патрулями.
Еще одним следствием такой "реституции" станет полная зависимость нового постреволюционного руководства России от тех финансовых и силовых центров влияния, которые будут клятвенно им обещать, что нейтрализуют "национал-популистов", превративших в защиту Крыма в свой политический мегабренд.
*Великий (Храмовый) Сангедрин, в течении 70 лет вынесший свыше двух смертных приговоров, считался "кровавым".
**Виндикация — изъятие судом имущества из чужого незаконного владения вне зависимости от "цепочки" притворных смен собственников.
***Ливийская и Сирийская демократическая революция имеют более сложный генезис, сближаясь с антитоталитарными революциями в Венгрии 1956 и Румынии 1989 годов.
! Орфография и стилистика автора сохранены
Вы можете оставить свои комментарии здесь
