Философ Ахиезер Александр Самойлович ("Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России)" и многое другое) выделял в качестве "соборно-вечевой" первую стадию послереволюционного развития - нового цикла исторической инверсии.
Этап митингов и еще свободных Советов. По простому, Майдан.
Кстати, именно ненависть к Майдану, как социальному феномену, выдает глубокую, махровую реакционность отечественных консерваторов.
Советская же власть Советы и их методы, как принято сейчас говорить, сакрализировала.
О принципиальной разнице между Советами и парламентаризмом напомнил мне эпизод из старой публикации одного заслуженного совкового журналиста (весьма именитого, раз работал в Америке).
Дело происходит около полувека назад. Попал оный на заседание Генассамблеи (а может, следил по монитору за заседанием Совбеза, не суть важно). И не просто попал, а пришел, дабы объективно, как и положено представителю партийной печати, осветить процесс обсуждения проекта резолюции, которую предложил представитель СССР. И тут он видит, как текст сначала принимают в первом чтении, затем предлагают вносить поправки, потом их по одной голосуют.
И у советского журналиста культурный шок - он просто не понимает такой процедуры утверждения документов и терзается - а вдруг поправки изменят текст на противоположный по смыслу.
Вся митинговая суть советской системы (которую некоторые левые называют альтернативным вариантом гражданского общества) - либо принимают полностью, либо - отвергают полностью. Парламентаризм с его крючкотворством и компромиссами - это не иная форма Совета, а его антагонист.
В этой связи вспомнил лютую брань в адрес "процедурных демократов" 90-93 годов (ельцинский конституционный переворот 93-го эту породу вывел за отсутствием в дальнейшем стихийно-демократической среды). А ведь "процедурные демократы" хотели как можно быстрее ввести элементы парламентаризма в архаичные по форме Советы. Москвой и Питером тогда руководили харизматические вожди демократов - Попов и Собчак. Им было очень выгодно использовать Моссовет и Ленсовет как "Майданы под крышей", где их предложения просто и быстро, без нудных дебатов отливались бы в форму постановлений.
Послесловие.
По ассоциации с Советами.
А ведь "народники" и эсеры были правы в своей нелюбви к социал-демократам. Народники хотели преобразовать крестьянскую общину в кооператив сельхозпроизводителей и тем спасти крестьян от пауперизации. Это была утопия - община преобразовывалась только в колхоз и только с помощью НКВД и Голодомора. А социал-демократы злорадно им тыкали в нос развалом общины и социальной поляризацией крестьянства. Община действительно гибла. Соответственно, стремительно росла масса пауперов - деревенской бедноты и пролетариата первого поколения - всего того горячего материала, который так любовно скопили для Гражданской войны и коллективизации.
Народники не любили социал-демократов именно за это плохо скрытое злорадство, за предвкушение того, как патриархальный мужик (балласт истории) вот-вот будет превращен в пролетария (авангард истории).
! Орфография и стилистика автора сохранены
