По сообщениям французских СМИ, министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан 16 февраля прибыл в Каир для подписания с египетской стороной крупного контракта на поставку 24-х боевых истребителей "Рафаль".
Можно было бы и не обращать внимание на эту новость: мало ли кто, где и с кем подписывает контракты на продажу военной техники. Однако это событие в немалой степени задевает российские интересы в Египте, особенно в свете недавнего визита в эту страну президента РФ — визита, от которого многого ждали сам Путин и его окружение и который должен был якобы "вывести российско-арабские отношения на новый уровень".
Решение египетских властей о покупке французских истребителей оказалось холодным душем для Кремля, несмотря на отсутствие реакции с его стороны и заверения некоторых журналистов в том, что Россию, по большому счету, это не раздражает, потому что Египет скоро должен подписать довольно обширный пакет на поставку российских вооружений на сумму до 4 млрд долларов. Туда, возможно, войдут 24 истребителя МиГ-29, системы противовоздушной обороны, противотанковые ракетные комплексы "Корнет", боевые вертолеты Ка-25, Ми-28 и Ми-25.
Возникает закономерный вопрос: зачем тогда Путин ездил в Египет с такой помпой, чтобы спустя несколько дней узнать о крупной сделке по покупке его новым ближневосточным другом Ас-Сисси французских истребителей? Что это — очередная недоработка дипломатов или же самоуверенность "Рособоронэкспорта" и корпорации "МиГ", руководство которой до последнего времени уверяла в заинтересованности Каира по приобретению истребителей МиГ-35? Думается, и то и другое.
Мы уже привыкли к тому, что российская дипломатия неоперативно реагирует на динамичное развитие ситуации на Ближнем и Среднем Востоке и вследствие этого неправильно расставляет акценты в своих действиях. Это наглядно продемонстрировала "арабская весна" и развернувшиеся после нее события, которые оказались неожиданными для Москвы. Результат — шараханье от беззубой, соглашательской политики в ливийском вопросе до упрямства и упертости в сирийском конфликте, затягивание которого привело к появлению такого чудовища, как ИГ.
Возможно, упущенная выгода с египтянами (сумма французского контракта составляет 5,2 млрд евро) — это результат недостаточной координации между внешнеполитическим и другими российскими ведомствами, отвечающими за экспорт вооружений и военной техники. Не исключен и вариант просто банальной межведомственной неразберихи, которая, к сожалению характерна для сегодняшней России.
Ведь, по сообщениям российских и зарубежных СМИ, представители корпорации "МиГ" регулярно во второй половине 2014 года проводили переговоры с египетской стороной по продвижению своей продукции. По всей вероятности, эти действия не получили должной и эффективной дипломатической поддержки. Визит Путина в Каир также не способствовал увеличению конкурентоспособности российского предложения по "МиГам", даже несмотря на то, что российские истребители намного дешевле французских.
Некоторые так называемые эксперты и специалисты по ближневосточным и оборонным проблемам, приближенные к Кремлю, как и во многих других случаях, ищут политическую подоплеку в успехе французов на египетском рынке вооружений. Предпринимаются примитивные, набившие оскомину попытки найти руку Вашингтона или Саудовской Аравии, что, скорее всего, выглядит как попытка "сохранить хорошую мину при плохой игре".
Как бы то ни было, контракт французов по продаже своих истребителей Египту, который, кстати, является первой международной сделкой для "Рафаля", является подтверждением успеха политики президента Олланда в этом регионе и, соответственно, поражением Путина, так же как и в случае с Украиной.
