Журналист и блогер Евгений Куракин несколько лет боролся с коррупцией в подмосковном Реутове. Параллельно он был председателем ТСЖ своего дома. Очень скоро две, казалось бы, не связанные сферы деятельности пересеклись. После серии статей о шикарной недвижимости главы города и судов с местным монополистом и недобросовестным застройщиком его жизнь круто изменилась — в ней появились обыски, угрозы, а потом и арест, избиения, затопленная камера в СИЗО с неработающей сантехникой, карцер.
Куракин уверен — застройщик аффилирован с местными властями, которые позволили сдать в эксплуатацию свежепостроенный дом без пожарной лестницы и ливневой канализации, но с обрушающимися консолями и другими критическими недостатками. Журналист настаивает: его преследуют по политическим мотивам, а дело о мошенничестве в качестве главы ТСЖ — месть за журналистскую деятельность и защиту жителей дома. Согласны с ним и потерпевшие по делу — члены правления того самого ТСЖ. В ходе процесса они пытались отказаться от статуса "жертв мошенничества", но суд им в этом отказал. Кто недоволен председателем ТСЖ, и можно ли похитить деньги на обслуживание нужд дома, но обеспечить жильцов всем необходимым, разбирался корреспондент Каспаров.Ru.
Фактически противостояние администрации города и Куракина началось даже не с антикоррупционных расследований, а с вполне бытовой вещи — создания товарищества собственников жилья. Жители многоэтажного дома по адресу: Реутов, улица Парковая, дом 8, были недовольны обслуживанием доставшейся от застройщика управляющей компании и решили создать собственное ТСЖ. В августе 2010 года они его зарегистрировали, а председателем выбрали Куракина.
Практически сразу у товарищества возник конфликт с местным монополистом в сфере теплоснабжения — "Реутовской теплосетью".
После передачи дома ТСЖ компания отказалась рассчитывать плату за отопление по приборам учета и стала это делать по методике с большими показателями. Жильцы посчитали тарифы завышенными. В какой-то момент они решили выйти из положения, сменив поставщика (его труба проходила в 100 метрах от дома), но "Реутовская теплосеть" не разрешила сделать перемычку. Тогда жильцы решили платить за тепло по самостоятельным расчетам, несмотря на несогласие монополиста. "Реутовская теплосеть", в свою очередь, записывала на ТСЖ долги. Жители сдаваться не стали и обжаловали тарифы в суде. Пройдя несколько инстанций, они добились уменьшения долга на 160 тысяч рублей. Суд также постановил, что расчеты должны производиться по показаниям счетчика, как и настаивали жильцы.
За время противостояния между "Реутовской теплосутью" и ТСЖ у дома отрезали трубу с теплоносителем, а жильцы выходили на митинги и осваивали другие инструменты протеста, например, вывешивание баннеров. В конце концов им удалось добиться взаимной проверки расчетов. Она подтвердили — на самом деле у ТСЖ перед теплосетью долгов нет. Казалось бы, на этом история должна была закончиться, однако не бездействовали и власти города.
В апреле 2012 года заместитель руководителя администрации Реутова Юрий Копцик неожиданно обратился в следственные органы с просьбой провести проверку ТСЖ в связи с его долгом перед теплосетью и "возбудить в отношении председателя ТСЖ "Парковая, дом 8" уголовное дело по ст.159 УК РФ".
В этой истории он возник не впервые — ранее Копцик участвовал в переговорах между товариществом и монополистом, но они ни к чему не привели.
Правда, после взаимной сверки расчетов Копцик написал в областное правительство письмо о том, что у ТСЖ нет долга перед теплосетью. Однако заявления из СК он так и не забрал. Позже письмо Копцика еще не раз всплывет в уголовном деле, которое в итоге было возбуждено уже по другому поводу.
Непосредственно после обращения следственный комитет в возбуждении дела отказал. Однако 25 июля 2012 года прокуратура Реутова отказ отменила, а материалы направила на дополнительную проверку. Первое уголовное дело — против неустановленных лиц из ТСЖ "Парковая, дом 8" — родилось уже 26 июля. Возбуждено оно было по факту перечисления денежных средств в компанию "Велес", ни слова о которой в письме Копцика не было. 13 сентября 2013 года фигурантом этого дела стал Куракин.
Его адвокат Дмитрий Сотников утверждает, что версия "преступления" менялась шесть раз — пять разных версий были сформулированы в документах о привлечении в качестве обвиняемого, шестая появилась в обвинительном заключении. Согласно ему, Куракин якобы перевел средства ТСЖ на счет компании "Велес", действуя в сговоре с неким неустановленном лицом, которое имело доступ к счету организации. Вслед за этим неустановленное лицо перевело эти средства подставным фирмам и поделило их с Куракиным. При этом деньги на счет "Велеса" передавались как плата за необходимые дому работы — охрану, уборку территории, услуги плотника, сантехника и т.д. Тезис о преступной сути "Велеса" следствие основывает на том, что сотрудники работали без заключения трудового договора и найти их не представляется возможным. Адвокат считает, что эти доводы надуманы, и доказать это просто — опрошенные жильцы в один голос утверждают: все указанные услуги действительно оказывались. Подтверждают это и записи видеокамер наблюдения. Кроме того, некоторое жильцы знают и фирмы, с которыми сотрудничал "Велес". От них они получали разные услуги, от готовых обедов до обслуживания лифтов.
Казалось бы, что проще — можно узнать, как обстоят дела, у руководства "Велеса". Однако организация прекратила существование в 2013 году, а человек, на имя которого она оформлена, утверждает, что не имел к ней никакого отношения — просто отдал свой паспорт для ее регистрации и получил за это вознаграждение. Правда, налоги за "Велес" он исправно платил все время его существования.
Впрочем, следствие также не утверждает, что все обозначенные в документах работы не выполнялось, однако считает, что оказывал необходимые услуги не "Велес". Поскольку Куракину вменяется хищение всех средств, отведенных на охрану, мелкий ремонт, уборку и другие ежедневные нужды ТСЖ, возникает вопрос, кто же тогда все это делал без какой-либо оплаты. Следствие этого не объясняет. Более того, у него нет претензий к пяти другим ТСЖ Реутова, которые также обслуживал якобы не ведший никакой реальной деятельности "Велес".
Стоит отметить, что заказанная адвокатом экспертиза, в которой оценивается рыночная стоимость услуг по уборке и техническому обслуживанию дома доказывает — Куракин не мог бы похитить не то что всю переведенную "Велесу" сумму, а даже ее часть.
Выплаты фирме не просто соответствуют рыночной стоимости оказанных услуг, а даже немного ниже.
Более того, на поверку в деле нет и потерпевшего. Проходящее в этом статусе ТСЖ ущерба от действий Куракина, по словам его представителей, не понесло. Представители товарищества Наталья Лутовинова и Вячеслав Шувалов даже попросили суд изменить их статус на свидетельский.
Но Лутовинова просьбой снять с ТСЖ статус "потерпевшей" стороны не ограничилась. Она рассказала о давлении со стороны администрация города Реутова и лично Копцика. По ее словам, он звонил ей и требовал "отойти от дел", обещая защищать свои "интересы". После этого в ТСЖ "Парковая, дом 8" произошли обыски в кабинетах, подвальных помещениях и в квартирах членов правления. По словам Лутовиновой, в ходе расследования на допросах отказывались фиксировать ее показания и принуждали к оговору.
Дошло до того, что в ее почтовый ящик бросали протоколы несуществующих допросов с показаниями против Куракина с галочкой в том месте, где должна быть подпись.
Тем не мене суд оставил за ТСЖ закрепленную еще следствием роль, хотя представители ТСЖ однозначно заявили, что их права нарушены не были, и в правоохранительные органы они не обращались. Адвокат Сотников уверен — политическая составляющая дела вскрывается, ведь дело возникло после заявления заместителя главы города Копцика, вероятно, "потерпевшего" в экономических интересах. Защитник отмечает еще один интересный факт: подписавший обвинительное заключение бывший заместитель прокурора Реутова Александр Красильников ушел работать в администрацию города.
"Прокурор и потерпевшие относятся к стороне обвинения, но их позиции расходятся. Поскольку ущерб является ключевым признаком любого хищения, полагаю, что при его отсутствии говорить о хищении невозможно. Но прокурор продолжает поддерживать обвинение, чем нарушает интересы государства. В связи с этим возникает вопрос, в чьих интересах он действует?" — горячится адвокат Сотников. Куракин дополняет: жильцы не раз обращались в прокуратуру с просьбой добиться от застройщика исполнения решения суда, но ведомство бездействует. Ни тот, ни другой в беспристрастность прокуратуры Реутова не верят. У обвиняемого есть свое объяснение пристального интереса к его персоне.
Как рассказывает Куракин, еще до появления письма Копцика и уголовного дела его предупредили знакомые: наверху решили упрямое ТСЖ ликвидировать, а на него — надавить. По его мнению, дело в борьбе с недобросовестным застройщиком, задевшей экономические интересы властей.
Как рассказывают жильцы, при строительстве дома на Парковой была допущена масса нарушений. В нем отсутствовала ливневая канализации, были нарушены нормы пожарной безопасности, инженерных систем здания, гидроизоляции и т.д. Строительная экспертиза показала: застройщик сэкономил на арматуре в перекрытиях и несущих балках, что привело к деформации внутри и снаружи здания. Куракин по просьбе жильцов подал иск к застройщику — "Центрстрою" (один из крупнейших застройщиков Московской области — прим. Каспаров.Ru). Суд встал на сторону жильцов — постановил устранить все нарушения и присудил компенсацию в 80 млн рублей. Однако его решение по таинственным причинам до сих пор не исполнено.
Куракин от жильцов других домов узнал, что случившееся с их домом — чуть ли не фирменный почерк "Центрстроя". Журналист стал вести расследование о деятельности компании и, по его словам, пришел к выводу, что ее руководитель Михаил Шляпин тесно связан с Александром Ходыревым (на тот момент мэр Реутова, теперь глава Королева — прим. Каспаров.Ru). Стоит отметить, что теплые отношения с "Центрстроем" власти и не скрывают. По мнению Куракина, это многое объясняет.
Похожим образом видит события и Лутовинова, хорошо помнящая жалобы МЧС на состояние дома. Она уверена — власти хотят "перевести стрелки". "Мы сделали экспертизы. Оказалось, что застройщик допустил 65 нарушений. Было возбуждено судебное производство, суд выигран. Но оказалось, что это неприятно администрации города. Почему?
Ответ в акте ввода дома в эксплуатацию — там со стороны города стоят подписи, среди которых фигурирует фамилия Юрия Анатольевича Копцика. В этом документе он признает, что с домом все в порядке, все готово",
— объясняет она. Лутовинова напоминает — нарушения нешуточные: рушатся консоли дома, он построен так, что ни одна пожарная машина, случись что, не сможет к нему подъехать, а пожарные — забраться по лестнице на верхние этажи. "Потерпевшая" рассказывает — она пыталась поговорить с руководством "Центрстроя", однако ее не пустили даже на территорию организации. В администрации города, по ее словам, сказали: "К сожалению, мы ничем не можем вам помочь".
Еще одним мотивом преследования Куракин считает свою журналистскую и блогерскую деятельность. В 2013 году он посвятил ряд публикаций огромному земельному участку с мини-дворцом, владельцем которых, по мнению Куракина, является возглавлявший в то время администрацию Реутова Александр Ходырев. Изучивший земельный кадастр и декларацию Ходырева журналист пришел к выводу, что вместо задекларированных 70 соток земли, бывший глава Реутова владеет 127.
Причем расположенный на этой территории дом в поданных сведениях о собственности указан не был. Через шесть дней после публикации, в день рождения Куракина, у него в квартире прошел обыск.
Однако от своей расследовательской деятельности журналист не отказался и вскоре опубликовал еще несколько материалов — про шестиэтажный дом в Сочи площадью больше 1000 кв. метров, оформленный на некого Сергея Александровича Ходырева (как считает Куракин, сына бывшего главы Реутова), про квартиру площадью 280 кв. метров в утопающем в роскоши жилом комплексе на Патриарших прудах.
Дальше действия журналиста и властей фактически чередуются и напоминают шахматные ходы.
В феврале 2014 года Куракин подает в управление экономической безопасности заявление о предполагаемом рейдерском захвате торгового центра "Экватор" тогдашним главой Реутова. В конце месяца журналиста арестовывают ночью в его квартире.
В марте по заявлению Куракина возбуждают уголовное дело. В СИЗО, как заявляет журналист, его избивают со словами "систему не переделаешь", помещают в затопленную водой камеру, подбрасывают телефон и отправляют в карцер, оказывают психологическое давление. Факты издевательств подтверждает член Общественной наблюдательной комиссии Эдуард Рудык: он вспоминает и о затопленной камере, и об отказе в медицинской помощи. Член ОНК считает, что в ШИЗО Куракина помещали, чтобы скрыть следы побоев от посещавших его правозащитников. Позже Куракин подаст заявление о физическом и психологическом давлении, но дело по нему так и не будет возбуждено.
14 июля 2015 года после почти полутора лет заключения по решению суда журналиста выпустили под залог в 3 млн рублей, собранный для него близкими. И только августе, наконец, началось рассмотрение дела о "пострадавшем" ТСЖ.
Еще на первых заседаниях представитель "потерпевшей" стороны и нынешний управляющий домом Лутовинова рассказала, что Куракин сделал для ТСЖ — выиграл суд против застройщика, помог не замерзнуть зимой (насосы были в нерабочем состоянии, а он нашел и привез из Беларуси износившиеся комплектующие — прим. Каспаров.Ru). Когда он был председателем, по ее словам, двор исправно убирался, в подъезде были консьержи, любые проблемы быстро исправлялись, в дом исправно поставлялось тепло, вода, электричество. Ничего этого при прошлой управляющей компании, по словам Лутовиновой, не было — была только нетрезвая консьержка.
Однако странности других управленцев предметом уголовного разбирательства почему-то не становились. Лутовинова привела пример — какое-то время домом руководила некто Соколова. Когда эту должность заняла Лутовинова, она попыталась получить от Соколовой отчеты о ее деятельности, поскольку в период ее правления со счета дома стало уходить в два с половиной-три раза больше денег, чем в период 2011-2012 года, когда ТСЖ возглавлял Куракин. "Потерпевшая" пыталась добиться разговора, официально запрашивала документы, телеграфировала, но все оказалось бесполезно. Тогда она обратилась в МВД, но получить отчеты не помогло и это. "К декабрю счета ТСЖ были пустыми. Перед теплосетью возник долг. Январские платежи пришлось раскидать по март, в итоге рассчитались только к сентябрю", — подводит итог деятельности Соколовой представитель "потерпевшего".
"То есть данная гражданка всю прибыль поглотила?" — задает вопрос Куракин. Лутовинова отвечает утвердительно. Она поясняет, что управляющей Соколова стала, потому что, по слухам, "у нее был доступ ближе к администрации, ее всегда рекомендовали, чтобы выбраться из сложной ситуации с теплосетью", — рассказывает Лутовинова.
"Соколова сейчас в СИЗО, не знаете?" — спрашивает Куракин. Параллель не продолжить действительно трудно. "Не знаю", — отвечает представитель ТСЖ.
В отличие от Лутовиновой, первый допрошенный по делу свидетель Ольга Федорова работой Куракина довольна не была. Однако ее показания также свидетельствуют в пользу подсудимого. Открылся ее допрос честным признанием в конфликте с ТСЖ, правда, по ее словам, без какой-либо личной неприязни.
— С правлением ТСЖ конфликтов нет?
— В данный момент есть.
— С кем конкретно?
— Со всем правлением. Я знаю, что ТСЖ в 2014 ликвидировано. Никто ничего не знал про это. Когда я узнала, что оно ликвидировано (власти инициировали этот процесс, но пока он не завершен — прим. Каспаров.Ru), я лично проконсультировались, и перестала платить по платежкам.
Свидетель рассказывает, что в доме действительно были консьержки, уборщики, сантехник-электрик, а в разных точках были установлены камеры (их правление ТСЖ также заказывало "Велесу"), был проведен косметический ремонт холлов и ремонт подвала. Однако уборку на первом этаже она называет "мазаньем полов", а текущий ремонт, по ее словам, не проводился. Правда в ходе допроса все претензии оказываются не такими однозначными.
"Ничего у нас не делается. У нас не как ТСЖ, а как обычный дом. У нас стоит мебель с мусорки, цветы в первый этаж не покупают, а несут, кому не нужны", — эмоционально возмущается Федорова.
"Вы же только что сказали, что снег убирается, все делается, а сейчас говорите, что ничего нет?", — неожиданно удивляется даже прокурор.
Присоединяется к нему и судья. Федорова в ответ на вопрос теряется и начинает вспоминать про коврик у двери, который просила управление поменять в течение нескольких лет.
Также свидетель жалуется на то, что в доме якобы не проводились общие собрания, а Куракин не отчитывался перед жильцами о том, куда идут деньги. Это ключевой вопрос для обвинения. Но в ходе допроса неожиданно выясняется, что и тут все не так просто.
После вопросов защитника Федорова признается: жильцы иногда собирались и обсуждали какие-то насущные вопросы. Однако собраниями эти встречи она почему-то не считает, хотя на следствии сама же говорила, что часто встречи "не собирали кворума" (протоколы голосований подтверждают ее присутствие). "Я прихожу, а их не было", — замечает свидетель про собрания. "Как же не было, вы же их все время срывали, вспомните!" — не выдерживает Куракин.
На этих же "не проводившихся" собраниях свидетель видела и годовой отчет о расходах и доходах ТСЖ — его показывал Куракин. Однако отчетом свидетель его также не считает. При этом именно из этого документа, как выясняется, она знает сумму дохода ТСЖ за год и легко ее называет — 250 тысяч рублей. Федорову также возмущает, что итоговый документ за время председательства Куракина был один — за 2011 год. Куракин тут же пытается объяснить — годовой отчет и мог быть только один — до двухлетнего стажа как управляющий ТСЖ он доработать не успел.
Скептический настрой в отношении Куракина дает о себе знать едва ли не в каждом слове свидетеля. Ситуацию с долгами за тепло она вновь трактует не в пользу обвиняемого: при нем долги у ТСЖ были, а после него — нет. Про отказ "Реутовской теплосети" от претензий к ТСЖ после инициированных журналистом судов Федорова ничего не знает. Зато "по слухам" решила, что в ТСЖ "украли три миллиона". Никаких материалов финансовых проверок в подтверждение этому она не видела. В свою очередь источник "слухов" оказывается крайне неожиданным — это некое письмо, которое свидетель "нашла у себя" в период, когда дело только начиналось.
К удивлению окружающих она достает его из сумочки, и демонстрирует суду, адвокату и прокурору. Это копия того самого обращения Копцика в Следственный комитет с просьбой возбудить уголовное дело против Куракина, заверенная печатью МВД.
Судя по поведению Федоровой, документ произвел на нее сильно впечатление.
Когда по просьбе адвоката оглашаются показания Федоровой, данные на следствии, выясняется, что между ними и ее выступлением в суде много противоречий. В ходе следствия она признавала, что в период председательства Куракина проводился текущий ремонт, в частности штукатурились стены. Тогда Федорова настаивала, что сметы и отчеты не предъявлялись вовсе, однако собрания проводились и она в них участвовала. Услышав свои прежние показания, она удивляется и говорит, что все было иначе. Тогда суд демонстрирует ей протоколы допросов, и свидетель сникает. По ее словам, она не смотрела, что подписывала. Это настораживает адвоката, и он интересуется, уведомляли ли Федорову об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
"Нас не предупреждали, потому что у нас был не допрос, а нас опрашивали. Так сказал следователь", — неожиданно сообщает Федорова.
Однако документ о том, что ее предупредили, свидетель тоже подписала. Когда же адвокат с судьей напоминают ей о том, что и за дачу ложных показаний в суде также грозит уголовная ответственность, выясняется, что это разъяснение в начале заседания она прослушала.
"Так что, мне теперь сказать, как было в том протоколе?" — спрашивает вконец растерявшаяся Федорова под дружный смех присутствующих. В ответ судья пытается успокоить свидетеля: "Вас никто ни к чему не принуждает". Свидетель шутит, что осознала — будет лгать, "сядет рядом с Куракиным". Кажется, что она не до конца понимает серьезность происходящего, воспринимая процесс скорее как возможность рассказать о "наболевшем". И это подтверждает диалог с адвокатом.
— В чем обвиняется Евгений Куракин, вам известно?
— Сначала я читала, что он обвиняется по политическим мотивам, что он что-то нашел на главу администрации. А потом у Копцика (имеется в виду полученная ей копия обращения в СК — прим. Каспаров.Ru) я прочитала, что он обвиняется в мошенничестве. И вообще я слышала, что статья 159 за мошенничество.
— Знаете ли вы, что Куракину грозит до 10 лет лишения свободы ?
— Нет, не знаю.
Но развить эту тему Сотникову не дает суд. Вопросы о том, не боится ли свидетель повлиять на судьбу невиновного человека своими показаниями, председательствующая снимает.
P.S. Еще на первом заседании Куракин попросил суд разрешить ему и находящимся в зале журналистам вести видео- и фотосъемку процесса. Судья отказывает с формулировкой, не привычной даже для бывалых судебных журналистов: "Необходимо исключить возможность оценки доказательств, которую может дать только суд. Съемка будет определенным образом формировать общественное мнение и оказывать влияние на свидетелей, еще не допрошенных в уголовном деле". Почему формирование общественного мнения по открытому уголовному процессу недопустимо, остается неясным на протяжении всех заседаний, где Куракин неизменно просит ее разрешить снимать, а судья столь же неизменно отказывает.
