Я не Белковский, чтобы придумывать "Перестройку-2.0", но у меня появилось ощущение, что путинизм не просто вступает в свою Четвертую и финальную фазу, но что эта фаза будет напоминать последние годы правления Наполеона III (т.н. "Либеральная империя") или, если угодно, "лорис-меликовщину" при Александре II.
Путинизм-1 – это был короткий период праздника души системных либералов, когда Путин доделывал в политике, законодательстве и финансах то, что не успел или не захотел делать Ельцин. Такой вот новорусский бонапартизм.
Путинизм-2 – это был период "опричнины" и подавления либерализма, объявленного главной причиной всех бед.
Путинизм-3 – это период мрачной реакции и конфронтации с Западом.
Но вот Путинизм-4 становится диалектическим отрицанием предыдущих трендов.
Это совершенно не значит наступления демократизации - напротив, инерция политических репрессий и травли независимой оппозиции и либерального западничества будет во многом формировать политическую атмосферу в стране, но очевидно, что режим отвернул от эсхатологического варианта своего развития и вынужден мучительно и на ощупь искать пути к нормальности.
Основанием для этого служит несколько событий настолько "космического масштаба", что в будущих учебниках каждому из них по справедливости должно достаться, по меньшей мере, по главе.
Прежде всего, это – прекращение так называемой "путинской опричнины", т.е. передела собственности и захвата бизнеса с помощью "заказных" преследований.
Здесь сделано несколько весьма знаковых жестов. Это резкий выпад Путин именно в связи с фабрикацией заказных дел против предпринимателей.
Это его же поручение Генеральной прокуратуре стать защитником "среднего класса", тем более, что в прошлом году Конституционный суд лишил ее главной "дубинки" - права на слабо мотивированную проверку бизнес-структур и неправительственных организаций. Таковой оказалась "награда" прокурорам за проведение ими жуткой волны проверок НКО 2013-14 годов. После чего Генпрокуратура в бессильной мстительности вступила в новую битву с ведомством Бастрыкина – на этот раз за права невинно преследуемого Дмитрия Каменщика (дело "Домодедово").
Это и подчинение таможни Минфину - оплоту "системного либерализма".
Была создана комиссия из силовиков и бизнес-лоббистов, решившая дать некоторые важные поблажки подследственным предпринимателям.
Была инициировано создание бизнес-партии, дающей возможность социально-политической обороны предпринимателей на местном уровне. Видимо, осознание социальных последствий неотвратимо надвигающегося финансово-экономического краха заставило Кремль срочно спасать бизнес средней руки от новой волны чиновничье-силового ограбления.
Следующее событие еще более масштабно. После двух лет открытой и демонстративной конфронтации с Западом – Виртуальной Мировой или Второй Холодной войны, приведшей с двум горячим малым войнам – Донбасской и Сирийской, оказавшись на грани войны с Турцией и будучи пойман за руку при организации расистской кампании против Меркель, путинизм внезапно отказывается от нарастания эсхатологии, от поиска выхода из внутренне- и внешнеполитического тупика в масштабном региональном конфликте и переводу страны на "осадное положение". К тому же стало ясно, что грандиозной победы над "международным терроризмом" не случалось – недобомбленный в Сирии, он немедленно вернулся в Российскую Федерацию - вслед за спешно возвращаемыми из Хмеймима бомбардировщиками.
Это очень рискованно, потому что за два года режим отвык от "нормальности", от жизни, целиком погруженной в нарастающие скандалы, трудности и неприятности.
Пока страна была вздрючена кадрами артиллерийских дуэлей в Донбассе и бомбардировок в Сирии, телевидение, считая незыблемой базу внешнеполитического консенсуса, позволило себе непрерывно атаковать бюрократию, коррупцию (правда, все на низком уровне приснопамятного журнала "Крокодил" и киножурнала "Фитиль") и нарастающее социальное расслоение. У масс еще больше созрело впечатление хронически несправедливого общества.
Рост любви к Сталину и истерической поддержки Путина, я полагаю, Кремль больше напугали, чем обрадовали. Ведь Сталина любят за расстрелы сильных мира сего, а в Путине видят такого потенциального расстрельщика. И очень трудно долго сохранять политическую стабильность в стране, где правителя любят лишь за то, что он якобы держит на коротком поводке правящий слой, но где каждый день приносит свидетельства того, что этот поводок не такой уж и короткий.
И теперь – наиважнейшее. Стало оглушительно (ослепительно) ясно, что Россия никогда не вернет себе ни статуса великой державы, ни империи (хотя бы в виде пояса вассалов).
Руинированная половина Донбасса, надолго застывшая в статусе абхазо-приднестровья – это последнее символическое "приращение" "Великой России".
Точно также как освобождение античных руин Пальмиры – последняя "победа русского оружия".
Евразийская интеграция давления санкций и контрсанкций не перенесла, Украина на десятилетия враждебна, Европа – на десятилетия напугана и насторожена, БРИКС оказался фантомом, а Китай не стал надежным политическим и экономическим тылом России, похоронив все надежды на новый "вариант Александра Невского".
У Кремля больше нет ни одного "романтического" сценария, все величие, как героическое, так и преступное – осталось в прошлом. Не будет ни "Русского мира", ни "Святой Руси", ни "Вставай, страна огромная… с османской силой темною"…
Даже посрамляющего киевский оригинал "святого князя Владимира" оказалось не где водрузить, кроме привокзальной площади.
Будет быстро беднеющая убогая презираемая провинциальная деспотия. И власть, погруженная в рутину спасения остатков распадающейся экономики, лавирующая между чиновниками, предпринимателями и все более звереющими обывателями.
Но повод для оптимизма в том, что перепробовав все безумные варианты, теперь приходится держаться за пошло-рациональную альтернативу.
! Орфография и стилистика автора сохранены
