Есть у Бертольда Брехта такая знаменитая пьеса - "Жизнь Галилея".
Помнится, еще в Театре на Таганке ставили, Высоцкий Галилея играл...
В общем, история-то понятна: Галилей оказывается в лапах инквизиции, его не пытают, нет - ему показывают орудия пыток, этого достаточно.
Но основной конфликт - не между инквизиторами и ученым. А между Галилеем и его любимым учеником - Андрея Сарти.
Слишком молодым, слишком горячим, слишком убежденным в истине... И прямо скажем, не очень зрелым молодым человеком.
Который уверен, что истинный ученый должен пройти через подвалы инквизиции - и, видимо, благополучно сгореть на костре. За свою веру - за научную истину.
А вот Галилей поступил иначе.
И вот дальше происходит известный диалог.
"Андреа. Не все можно сделать насилием! Насилие не всевластно. Итак, глупость можно победить; она не так уж неуязвима! Итак, человек не боится смерти.
Федерцони. Вот теперь действительно начинается время науки. Это час ее рождения. Подумайте только, если бы он отрекся!
...Андреа. Но сегодня все изменилось! Человек подымает голову. Измученный страданиями, он говорит: я могу жить. Какая победа достигнута тем, что один человек сказал - нет!
В это мгновение раздается звон большого колокола собора Святого Марка. Все стоят оцепенев.
...С улицы доносится голос герольда, читающего отречение Галилея.
...Андреа (громко). Несчастна та страна, у которой нет героев!
Входит Галилей. Он почти до неузнаваемости изменился за время процесса. Он слышал слова Андреа. Несколько мгновений, стоя в дверях, он ждет, что с
ним поздороваются. Но ученики отступают от него, и он идет медленно, неуверенными шагами, так как плохо видит; подходит к стулу и садится.
Я не могу смотреть на него. Пусть он уйдет.
Федерцони. Успокойся.
Андреа (кричит Галилею). Винный бурдюк! Обжора! Спас свою драгоценную шкуру? (Садится.) Мне худо.
Галилей (спокойно). Дайте ему стакан воды.
Маленький монах приносит Андреа стакан воды. Никто не обращает внимания на Галилея, который, молча прислушиваясь, сидит на стуле. Издалека слышен опять голос герольда.
Андреа. Теперь я могу идти, если вы мне поможете.
Они ведут его к двери. Голос Галилея останавливает их.
Галилей. Нет! Несчастна та страна, которая нуждается в героях".
Я не просто так привожу эту пространную цитату.
Возможно, нынешние андреа сарти смогут узнать себя сегодняшних?
Хотя вряд ли. Сейчас - вряд ли. Для этого надо повзрослеть. И накопить некоторое количество мудрости. Грустной, как правило - она редко бывает жизнерадостной.
Вот у женщины захвачен в заложники муж. Да, фактически - в заложники. При этом совсем не обязательно ее пытать. Достаточно деликатно побеседовать. Намекнув, что будет, если рыпнуться.
А потом отправить через границу. С предостережением.
Если кто-то из вас скажет, что надо было идти до конца... Ну, наверное, вы очень одинокий человек. Наверное, у вас нет любимых, нет детей, родителей. И тогда, конечно, вам очень сложно представить такую ситуацию.
Это Лука такой тест задает: осудят Светлану Тихановскую - или нет? Он будет самодовольно ухмыляться в усы, если осудят. А вот если нет - значит, нет.
Потому что это будет означать одно: "Я/Мы - Светлана Тихановская".
А 70-80% беларусов не вышлешь в Вильнюс. Уже не говорю о тех, кто симпатизирует протестам и народу Беларуси, будучи за рубежом, о тех, кому не стыдно (как одному патриоту РФ из Лондона) произнести "За нашу и вашу свободу!"
Собственно, лидером протестов Светлана Тихановская и не была. И не пыталась быть. Она - другое: "точка сборки". И не так важно, находится ли она в Минске или в Литве. Она есть, это главное. И хорошо, что не в пыточном подвале КГБ Беларуси.
А международный резонанс от вынужденной эмиграции избранного президента Беларуси будет огромным. Такое никакими фальсифицированными процентами не скрыть!
В брехтовской пьесе тот самый Андреа Сарти, повзрослев и помудрев, понял, что наговорил своему Учителю гадостей совершенно напрасно. Но никто так не сомневается в своем поступке, как сам Галилей...
Надеюсь, помудреем и все мы. Может быть, даже поймем, почему нужда в героях, в жертвоприношении - это несчастье.
А выводов из текущей ситуации я не делаю. Кроме одного: поживем - увидим...
! Орфография и стилистика автора сохранены
