Продолжаю рассказывать о судьбе мужа моей дальней родственницы, которого насильно мобилизовали. Тот, кто держался целый месяц дома, не открывая двери, но в итоге во время очередного визита сломался и открыл дверь. Тот, которого выволокли за руки, за ноги и отправили в военкомат, а затем – на сборный пункт.
Моей родственнице удалось посетить его в этом сборном пункте. Ее даже пустили внутрь, где находились десятки мобилизованных вместе с женами и детьми. Это был день прощания, когда женам и детям мобилизованных разрешили посетить их и попрощаться...
В помещении была мрачная атмосфера. Многие плакали. Детишки не хотели отпускать своих отцов на войну, с трудом отрываясь от них. Сами отцы, по словам моей родственницы, в большинстве своем находятся в крайне подавленном состоянии. Много пьяных. Другие сидят в апатии, потеряв всякую волю к жизни. Самые активные – пытались бежать (пять побегов) – всех поймали и отправили в СИЗО.
Моя родственница спросила мужа, почему он не попробовал бежать. Тот только отмахнулся:
– Бесполезно. Поймают и в тюрьму отправят.
– Но может лучше в тюрьму? Тебя там хотя бы не убьют.
– В тюрьму я не пойду, боюсь.
Попытки объяснить ему, что в СИЗО или даже в лагере намного безопаснее, чем на передовой, ни к чему не привели. Он уже попрощался и со своей семьей, и со свой жизнью.
– Наверное, мы с вами уже больше не увидимся, – сказал он в слезах, обнимая жену и двоих своих деток.
Теперь об условиях, в которых находятся ВОИНЫ второй армии мира, СОЛДАТЫ великой державы....
У большинства мобилизованных нет теплых вещей, носков, медикаментов, плащ-палаток, комбинезов, ничего непромокаемого. Все привозят жены, покупая за свой счет. Форма старая, изношенная.
Никакого обучения, разумеется, тоже не производится.
Им уже рассказали, что с ними будет в ближайшее время. Уже через три дня их отправят в зону боевых действий, где они должны будут вырыть себе землянки (!!!) в лесу и жить. в них. Как им выжить в холодное время года в этих землянках без теплых вещей, им никто не объяснил.
Отдельного внимание заслуживает физическое состояние мобилизованных. Большинство из них – мужики около сорока лет крайне неспортивного вида. Много больных. Бросился в глаза один из мобилизованных с трясущимися руками, страдающий Парксинсоном. Его записали стрелком....
Все это вместе, по словам моей родственницы, производит крайне удручающее впечатление. Масса демотивированных, апатичных мужиков, которые не поддерживают войну и не хотят воевать, без нормальной одежды и медикаментов, не пройдя никакого обучения и не имея ни малейшего желания принимать участие в боевых действиях, будет в ближайшие дни отправлены в чужую страну воевать. Многих из них не станет уже в ближайшие дни.
Странные люди! Мне их не понять. Их покорность, безропотность, готовность подчиняться чужой злой воле меня поражают. Им проще умереть, чем попробовать хоть как-то противостоять своей участи. Они боятся тюрьмы больше, чем смерти, а своих пьяных и тупых командиров – больше чем пуль и снарядов противника.
Слава Богу, что русские все-таки бывают разные. И кроме этого безропотного стада, которое в России составляет большинство, есть и другие – те, кто сопротивляются, бегут, прячутся, не желая участвовать в несправедливой бойне, развязанной одним злым и неумным стариком. И пусть их даже абсолютное меньшинство, они дают нам надежду на будущее.
Дописывая этот пост, я задумался, чего я желаю этому человеку, тонко связанному со мной длинными и запутанными нитями родства? Сложный вопрос. Наверное, я желаю ему выжить, но только не ценой жизней других. Я точно не желаю ему стать убийцей, насильником или мародером. Получится ли!? Скоро увидим.
! Орфография и стилистика автора сохранены
