Империя, как известно — это организационная форма государственного строительства военного сословия (в российском варианте мы имеем более сложный субъект — силовое сословие, где роль военных играют "силовики" самых разных структур, да еще и срощенные с криминальным элементом. Но в целом российское сословие с определенной натяжкой можно тоже назвать военным, а потому выстроенная им Мафия Стейт структурно является имперской формой организации).
Учитывая военно-сословный принцип организации, империя всегда является неустойчивым образованием и всегда заканчивается катастрофой, причем в историческом течении времени — очень быстро. Причина здесь в характере источника развития — это всегда экстенсивное расширение территории империи.
У такого расширения есть два уровня пределов, выше которых оно становится невозможным.
Первый уровень — военно-силовой. Военное истощение делает дальнейшее территориальное расширение невозможным, наступает кризис модели, который быстро переходит в катастрофу, если империя продолжает попытки расширения, либо медленное вхождение в ту же самую катастрофу, если империя прекращает эти попытки и пытается обустроить уже имеющееся. А вот обустройство — это то, чего военное сословие не умеет по определению. Как в анекдоте про советский завод, из которого рабочий таскал детали для велосипеда, но как бы он ни пытался — все время получался автомат (или в других версиях этого анекдота — танк или другая военная техника).
Второй уровень предела расширения — управленческий. Военный ресурс еще есть, территориальные приобретения еще возможны, но система управления перестает адекватно справляться даже с тем, что уже имеется.
В любом случае экстенсивное расширение конечно. Для любой системы. Нынешний кризис капитализма имеет ту же причину: кредитный характер капиталистической экономики требует экстенсивного расширения рынков сбыта, а они конечны как географически, так и по параметру платежеспособного спроса. Соответственно, возникает противоречие между процентной ставкой и размером маржи, как только маржа становится ниже ставки — возникает непреодолимый кризис, который переходит в катастрофу.
Но мы об империи. Очевидно, что Россия сегодня находится в состоянии классического краха имперской истории своего существования. При этом пройдены оба указанных выше предела: военное истощение не позволяет расширяться путем военного приобретения территорий, крах управленческой модели не позволяет сколь-либо успешно управлять уже имеющимися территориями.
Сказанное означает, что Россия находится в состоянии быстрой катастрофы, так как режим не может остановить свои попытки военного расширения территории (причем даже неважно, под какой вывеской — в данном случае выбрана "борьба с нацизмом". Коллеги из Германии выдвигали лозунг "расширения жизненного пространства" - что, кстати, было даже честнее, но нынешний российский режим патологически лжив и не в состоянии формулировать какие-либо честные лозунги в принципе). Управление при этом находится в полном неадеквате, чему свидетельством является тотальная утрата возможностей по управлению любыми проектами на любом уровне.
Так как возникло двойное противоречие — критическая военная слабость и быстрая хаотизация системы управления, то катастрофа развивается сразу в двух направлениях. Обрушение может произойти либо через военное поражение, либо через управленческий крах. Что быстрее наступит — по тому сценарию и пойдет постимперская история России.
Насколько можно судить, военное поражение будет выглядеть менее травматичным для страны, народа и окружающего нас пространства, так как военное поражение означает относительно контролируемую извне катастрофу с введением частичного внешнего управления через процедуру капитуляции. Сюжет постгитлеровской Германии или Японии после 1945 года.
Катастрофа через утрату управления гораздо опаснее, так как она приведет к обрушению фронта и возвращению по домам огромных масс вооруженных людей. Сюжет завершения Первой мировой войны для России, который завершился гражданской войной.
Собственно, поэтому и существует две позиции на Западе: условные ястребы, которые хотят довести боевые действия на Украине не просто до поражения, а до разгрома армии РФ, что неизбежно приведет к управленческой катастрофе в самом Кремле с последующей утратой управления в стране и распадом фронта. Условные голуби требуют более аккуратного ведения боевых действий, ставя перед собой цель диктовку условий капитуляции для Кремля и сохранение управляемости территории России либо через организацию внутреннего управления, либо через прямую оккупацию наиболее значимых локаций на российской территории, при этом оккупационные силы уже имеются — это, конечно, ВСУ, а особо важные точки будут в таком случае заняты силами НАТО или каких-нибудь международных миротворцев-наблюдателей.
Для национального сознания оба варианта неприемлемы, но будем откровенны — выбора уже практически нет. Крах империи предполагает утрату субъектности и передачу ее в руки каких-либо внешних сил, так как в постимперии, прошедшей через стихийную катастрофу, попросту не может быть сил, способных взять на себя управление. Проектная катастрофа (как это произошло с Британской империей или частично с Французской) — другое дело, но она очень сложна и достаточно эксклюзивна. Та же Франция прошла через войну с Алжиром, да и Британская империя распадалась хотя и проектно, но крайне кроваво — и в Британской Индии, и в Африке. Тем не менее, британцам и французам все-таки удалось провести относительно управляемый распад своих империй, хотя в качестве последствий они получили плохо поддающийся контролю поток переселенцев с бывших имперских территорий, создающий серьезную угрозу уже бывшим метрополиям.
Как всё будет происходить у нас, неизвестно, так как неясно, что в итоге приведет к краху — военное поражение или управленческий коллапс. Вероятность контролируемого выхода из имперского состояния уже почти исключена, так как она с высокой долей вероятности приведет к утрате управления. Но "никогда не говори никогда" - возможность, по меньшей мере теоретическая, всегда остается.
Так или иначе, но мы уже почти подошли к состоянию перехода. Учитывая, что катастрофа пока развивается сразу по двум сюжетам, тянуть долго не получится — что-то оборвется раньше. Поэтому времени до обрушения не слишком много, просто наше сознание инерционно и отказывается принимать неизбежное, да еще и в такой экстремальной форме.
! Орфография и стилистика автора сохранены
