В незапамятном начале двухтысячных контрразведка одной питерской группировки узнала о заказе на своего авторитета средней руки. "Короче, слушай сюда, — сказал ему секьюрити, — ты кандидат". "Куда?" — живо заинтересовался спасённый. Секьюрити не сразу нашёлся что ответить. "В президенты!!!" — заорал он.
Тогда обошлось. Но тот хеппи-энд вспоминается теперь на фоне надеждинских очередей. И не "антивоенный кандидат" приходит на ум (ему-то что), а люди, вставшие в очередь на подписи за него. О чём, собственно, и написал Александр Скобов.
Не бывает выборов во время войны. Война — и есть выбор. Отменяющий все прочие. Не может быть в войну "антивоенного кандидата". Невозможна абстрактно антивоенная позиция. Когда летают твёрдые пули, призывы к "миру вообще" либо бессмысленны, либо (что чаще) лукавы. Мир возможен только на условиях одной из сторон. По результатам её победы. Это автор формулирует с достойной чёткостью: "Нет "партии войны" и "партии мира". Есть "партия победы Украины" и "партия победы над Украиной".
Вряд ли стоит анализировать тезисы Надеждина. Остановка военных действий по сложившейся линии соприкосновения и начало переговоров без освобождения оккупированных территорий (это как самый минимум) — умеренный вариант победы кремлёвского режима. Ценник такой "антивоенности" более чем очевиден. Глупо было бы ждать другого. Если некто допущен к "выборной" процедуре — значит, уполномочен озвучить завизированное в Кремле. Никакой позиции, кроме одной из кремлёвских версий, никакой Надеждин представлять не может. Никакие нюансы-изыски значения не имеют. "Иного не дано", как говорили прорабы перестройки в годы начала надеждинской политкарьеры.
Люди в очередях обманывали себя. Но не всегда. Некоторые откровенно признавали: шли потусоваться среди единомышленников, выбраться из одинокой тоски. Психотерапия, короче. Бессмысленная, но хотя бы безвредная. Хуже, когда начинаются глубокомысленные благоглупости про "выражение настроений", "общественное давление", "точку сбора" и т.п. Здесь уже тяга к гибридности первых путинских десятилетий. С "умными голосованиями" и "митингами протеста" в омоновской цепи ("мы хотели, чтобы власть нас услышала"). Вроде уже получили за эти умности сполна. Или всё-таки не хватило?
Надеждинские очереди отнюдь не были вызовом режиму. Хозяева благосклонно поглядывали на них. Включить в свои процедуры — уже подчинить. Безразлично, с какой риторикой и под какой балалайкой. Хоть трижды "антивоенной". Подписали — признали "выборы" выборами. Расписались в лояльности. Неважно, за Путина или за Надеждина. Хоть за Харитонова.
"Выборы" задуманы, как в СССР, всенародным праздником единения с властью. Но времена не те — кто именно вписан в бюллетень, вообще не имеет значения. Тут система отлажена. А вот хмурое настроение небольшой, но заметной части общества не совсем в струю. Мало ли, до чего додумается хмурый интеллигент. Ещё выдвинется "с папироской последней в зубах". (Было дело, столичный философ бросал Молотова в росгвардейские автозаки.) Затем и брошена кость с кремлёвского стола — "кандидат" с удачно подобранной фамилией. "Рассейтесь, милые рабы", — говорил в стихотворении Беранже капитан-работорговец, устраивая кукольный театр на невольничьем корабле.
Рассейтесь — в смысле: отвлекитесь. Поверьте в возможность ненапряжных и нерисковых перемен. В духе всё той же перестройки, тепличные условия которой формировали российскую общественность. Отвернитесь от реальности. От войны, которая не только принесена из РФ в Украину, но пришла и в Россию.
В эти же дни завязалась жёсткая полемика о приговоре Дарье Треповой. "Идёт обвинение всех и каждого в желании жить в мирное время и быть в безопасности", — возмущался Дмитрий Рылов, ставший известным как муж Дарьи. "Хотите реконструировать в своих локациях свою довоенную жизнь. Чтобы было удобнее не нести историческую ответственность за жертвы, вцепились в возможность себя самих провозгласить жертвами, — отвечал объявленный в розыск Роман Попков. — В недалёком будущем война станет, судя по всему, ещё более страшной. Вы не отсидитесь нигде". В общем-то, разговор о том же. Как и спор Виталия Скойбеды с Александром Черкасовым, является ли Трепова политической заключённой. "Мемориал" имеет по этому поводу "правовые" возражения. Абсурдные с точки зрения участника войны. Но не более абсурдные, нежели рассуждения об "антивоенном кандидате". Разрешённом свыше.
"Это — идеологическая война. Гражданская война, которая является следующей фазой продолжающегося распада советской Империи", — пишет Владимир Пастухов. Возражать ему бросился Игорь Яковенко — сам не раз повторявший, что "единственная оппозиция путинскому режиму — это ВСУ". Каким образом этот резонный тезис уживается с возражениями, спрашивать не будем. Ибо не до интеллектуальных парадоксов. Важно другое.
В составе ВСУ и украинской Теробороны воюют Легион "Свобода России" и Русский добровольческий корпус. Ответственность за партизанские акции в России брала на себя Национальная республиканская армия. Ещё больше россиян включаются в сопротивление спонтанно и самостийно. Взрывы, поджоги, выстрелы по факту сделались бытом российской жизни. Вот в каких категориях ставятся ныне вопросы. Вот от чего призваны отвлечь псевдоэлекторальные манипуляции.
"Агитация должна вестись максимально агрессивно", — формулирует Скобов. Тут не возразишь, на войне иная не работает. Тем более что агитация эта будет основана не на "евролиберальных", а на подлинно традиционных ценностях чести и битвы — с которых начинала Европа и которые вернула Украина. Вопрос лишь, кого агитировать, где и как? Думается, не Фейсбук и не Ютуб имеет в виду Александр Валерьевич.
Улица, подворотня, шалман: словом, "хата". Вот куда придётся идти, вот в какие очереди придётся вставать. Откуда выходят с коктейлями на военкоматы, автозаки, карательные штабы. Если кандидатами — то туда.
…Обоих участников давнего разговора о "кандидате в президенты" сейчас нет в живых. Нет, не потому, о чём вы подумали. Однако когда политика, как водится, занялась ими, один стал путинским лоялистом, другой жёстким противником режима. Но это другие истории.
