Я очень скучаю по социализму. При социализме я был по-настоящему счастлив.
Я мчался из школы на титановом велосипеде "Калашников", такие были у каждого ученика.
Добрый постовой дядя Володя отвлекался от томика Цветаевой и улыбался мне гагаринской улыбкой.
Дома я открывал холодильник, который занимал половину огромной кухни и думал, что съесть – пиццу по-тульски, кус-кус с осетриной или фуагра "Гусь Хрустальный".
Тут выходила наша соседка по коммуналке, бригадир маляров тетя Шура и ласково журила меня: "Алексис, мон шер! Ты опять перепутал холодильник! Ваш – на мансарде". Я смущался, но тетя Шура трепала меня по голове – ах! Как от нее пахло "Красной Москвой №5" – и говорила: "Но это такой, право, пустяк. Бери что хочешь из моего, я все равно на диете, как Галя Брежнева".
Нам с мамой много раз предлагали переехать из коммуналки в трехкомнатную на проспекте Калинина, но мама отвечала: "Мы же все как семья! И потом - с кем я буду вечерами пить Шато де КПСС?"
Другой наш сосед, дядя Игорь, был генералом КГБ в отставке. Чудесный старикан! Он катал детвору на своей чёрной "Волге", где были теплый ламповый кондиционер и автомат с газированной водой по 3 копейки. Дядя Игорь часто рассказывал мне, как в августе 1968-го сопровождал целую колонну КАМАЗов в Прагу. Они были загружены фруктами: в то лето в Чехословакии случился неурожай. А благодарные чехи поили его бехеровкой с березовым соком. В комнате дяди Игоря вся стена была увешана фотографиями его друзей. Помню большие портреты Вавилова и Мейерхольда с автографами: "Игорю, на память об отпуске в Ялте".
А мы с мамой не очень любили ездить в Крым: нам не хотелось этих огромных отелей, где по вечерам давал концерты Высоцкий и танцевал калинку Барышников. Мы улетали на тихую Колыму, с ее уютными коттеджами. Нам очень нравилась база отдыха имени Берии. Да и подешевле там было, чем в Крыму.
Мама работала младшим научным сотрудником и зарплата была небольшая, зато часть ее давали черной икрой и книгами Дюма. А что еще надо?
Мы смотрели Чапаева, пели Пахмутову, танцевали Плисецкую. Мы ходили в пионерские походы по горам Афганистана, где играли в “Зарницу”. Мы были счастливы.
…Всё это разрушили враги социализма в 1991 году. На память у меня остался только транзисторный приёмник, по которому я слушаю ночами "Голос СССР". Его глушат, но даже сквозь помехи до меня доносятся эти честные и чистые голоса.
Сам текст, который приводил недавно, очевидно шуточный и пародийный. Но выводит на нешуточные мысли. Что взрослые, вроде вменяемые люди, в последнее десятилетие как на подбор вспоминают советские сладости, "офигительное мороженое", "ароматный лимонад" - и все, конечно, в нынешних традициях воспоминаний было якобы натуральное и качественное.
Хоть и был в ту эпоху ребенком, но помню эти три или четыре вида мороженого (в Москве, для регионов такое богатство выбора было роскошью), "абрикосовый аромат" непонятного вкуса и еще более странного аромата, в булочной хлеб по 13 копеек и по 25, а так же пара видов черного. Пара сортов колбасы - докторская или любительская, причем их еще нужно было найти, один вид сыра - российский и помню ту радость, когда в Москве его "выбрасывали" в продажу. Даже в Москве, про иные города речи и не идет. Кстати помню, что к концу 80-х и он стал достаточно редким деликатесом.
А еще такие ништяки, как соленое масло (это чтоб на кондитерку не переводили) или картошку, которую перебирать надо было, чтобы из гнилья выбрать что толковое, но перебирать обычно не давали, потому что в овощном ларьке тебе сыпали по специальному желобу в рюкзак все вперемешку - и будь счастлив, что отстояв очередь, ты хоть что-то получил, ведь регулярно через полчаса веселого ожидания очереди могли объявить, что товар закончился. Мол, гудбай.
Конечно, все это патетика и было написано множество раз кучу раз, но помню праздник, когда впервые выбрался даже не в потребительский рай, а в обычную страну очень третьего и дальнего мира, в городок с тремя супермаркетами в девяностом. И много открытий там - вкус нормальной колбасы. И мороженого - нет, не советского. И крутой лимонад. И еще много-много чего.
Вывод - объяснять чего-то сейчас бессмысленно. Если люди настолько рады обманываться, что переписывают собственные воспоминания, то абстрактными доводами или нынешними примерами их тоже не удивить. Все уже закручено в психологию или даже в психиатрию. Отказ воспринимать реальность, замещение, сублимация, компенсация - замкнутый и неразрывный круг. Причем чем хуже будет ситуация сейчас, тем сильнее окажется желание сбежать, хотя бы в сознании, в выстраиваемый, как убежище тот самый виртуальный советский рай с самым вкусным мороженым.
! Орфография и стилистика автора сохранены
