Если бы меня попросили подобрать литературную иллюстрацию к понятию "закономерный финал диктатуры", то первым номером я бы предложил именно этот приговский сюжет.
Бессмысленно спорить о том, есть ли диктатура в России. Потому что диктатура - это всего лишь уровень энтропии в не способном к самообновлению тоталитарном обществе. Ее воздействие на социальный организм аналогично разрушительному процессу старения организма белкового. Сначала кожа теряет упругость, потом седеют волосы, портятся зубы, а там уже склероз, альцгеймер, близорукость и не исключено, что паралич. Ее дальнейшее вырождение до полного непотребства – процесс скорее биологический, который можно разбить на циклы и тщательно отследить.
Самая уязвимая сторона любой диктатуры – ее болезненный нарциссизм, страсть к самовосхвалению и сознательное игнорирование очевидных процессов. Как одряхлевшая светская львица, в свое время вызывавшая жаркий интерес у публики, диктатура полагает, что не любить ее могут только дураки, о которых принято говорить сальными анекдотцами. Проходят годы, дураков становится неожиданно много, среди них начинают попадаться люди, чей интеллект неоспорим, и тут диктатуру осеняет: это не дураки, это враги, вредители! И зеркала явно управляются из Израиля и Вашингтона – а ну, разбить все зеркала, будем смотреться только в автопортреты! Но кто же против нее столь коварно и жестоко интригует? Кто этот страшный и неумолимый враг, щедро оплачивающий все сплетни и смешки за ее спиной – ведь не могут же они иметь естественное происхождение? Мадам погружается в депрессию и паранойю, вводит себя в состояние перманентной истерики, сходит с ума, начинает бегать на четвереньках и кусать невинных прохожих, сопровождая этот процесс стыдными мольбами обратить на нее хоть толику внимания, она же такая хорошая. Прохожие сначала брезгливо морщатся, затем возмущенно протестуют, потом начинают отбиваться и в конце концов вызывают шапоклячихе закономерных санитаров - дальнейшая участь ее незавидна.
Все это укладывается в классическую формулу Ганди:
Согласно этой формуле, в России подходит к концу второй этап противостояния, в Беларуси же в самом разгаре третий.
Наиболее безотказное оружие против любой диктатуры – ее же собственная нелепость. Когда разрыв между той формой, которой тоталитарное государство пытается соответствовать и реальным "содержанием" происходящего в стране становится настолько очевиден, что уже смешно. Зачастую носители тоталитарной идеи искренне смущаются творениями рук своих, и тихо уходят в добровольную отставку, попросив у всех напоследок прощения, что "вот такая вышла загогулина", как это было в Греции и – с поправками – в Испании.
Более упертые и упрямые главнокомандующие начинают грозить репрессиями и не могут понять, отчего в ответ им раздается лишь веселый смех – даже в глазах собственных "цепных псов" они давно уже опереточные персонажи, крошки Цахесы, аляповатые марионетки. Не гордые рыцари с огненным мечом, но наглые рыжие скоморохи, в осатанелом ржании дубасящие беззащитных Пьеро. Лозунг "милиция с народом", под которым прошла серия демократических революций на постсоветском пространстве, означает не агитацию, как многие думают, но простейшую констатацию – милиции протестующий народ оказывается ближе, чем неуклюжие идолища из поднебесных кабинетов. Сотрудники правоохранительных органов просто отказываются действовать против своих соседей, друзей, да и просто людей одного с собой уровня и сознания ради неясных интриг и кулуарных припадков тех, кто по какому-то недоразумению все еще считает себя властью. Формально подчиняясь приказам, армия и милиция, тем не менее, не считают себя вправе переходить определенную грань.
Нужно просто освободиться от сомнений. Понять, что время работает на тебя. Продолжать делать то, что считаешь нужным. И ждать. Ждать, пока от лживости официальной пропаганды начнет тошнить даже ее авторов. Ждать, пока власть окончательно изолирует себя от общества и излагаемая на птичьем новоязе логика предпринимаемых ею действий станет окончательно инопланетной, как это было в Югославии времен падения компартии. Ждать, пока при виде протестующих колонн милиция начнет отводить глаза, как это происходит сейчас в Беларуси. Ждать, пока шокированный отсутствием преклонения престарелый хулиган, уже не способный самостоятельно оторваться от скамейки, окончательно обессилит, растеряется и, воскрешая в памяти свою дворовую славу, начнет махать руками, расточать проклятия и угрозы, демонстрировать особо хитрый прием карате. Через три секунды он поскользнется и упадет в самую жирную, грязную лужу. Сам. После этого нужно просто рассмеяться. Громко, искренне, без злобы.
Так ты победишь. Без единого удара победишь того, о победе над кем не мог и мечтать много лет назад, робко выглядывая во двор, где молодые, сильные и яростные хищники рвали друг друга на куски.
